Кельтский крест
Шрифт:
речь идет об этом
Сила и хладнокровие, причем сила не выпячиваемая… — вот ключевые слова Придворной карты Дамы.
Дама стремиться удержать то, что у нее есть.
В любом раскладе Дама показатель высокой степени надежности, исполнительности и мастерства.
Я стояла и смотрела на светофор. За окном снова шел дождь, капли струились по стеклу тоненькими змейками, огни города подрагивали, отражаясь в них миллиардами искр. Тротуар у перехода пестрел от
— Ирина Николаевна, я пойду — Любочка, наш секретарь заглянула уже одетая, сжимая в руках зонтик, — Меня в театр пригласили…
Я оглядела ее: брендовый плащик, туфли на высоченном каблуке, белокурые волосы правильно уложенной волной рассыпались по плечам, голубые глаза, обрамленные явно наращёнными ресницами смотрели вопросительно. Отдел кадров тщательно отбирал наших секретарей. Хотя я всегда шутила, что блондин лично мне подошел бы больше, на что Алла, наш кадровик, улыбаясь, виновато разводила руками.
— Да, конечно, — я привычно помахала рукой, дверь тут же закрылась, оставив меня наедине со своими мыслями.
Звуки шагов и хлопанье дверей на этаже скоро стихли, говоря мне, что я осталась совсем одна. Я вновь встала и подошла к окну, наблюдая за переходом. Было что-то чарующее вот так наблюдать, как люди спешат под дождем, досадуя на светофор и поток машин, преграждающий им путь к метро.
Из этого состояния меня вывел телефонный звонок. Поморщившись, я взглянула на мобильник: так и есть, звонит муж. Отвечать не хотелось, но если не ответить, он так и будет названивать.
— Да? — я нажала громкую связь. Недовольный голос тут же наполнил кабинет: он дома один, в компьютерные игры он наигрался, есть нечего, меня нет…
— Я работаю.
— Это твоя вечная отговорка.
— Извини, другой нет.
— И чего ты добиваешься, развода?
— Поговорим потом, — я нажала отбой. Почему я очередной раз струсила? Может быть действительно надо было сказать «да», и покончить с этим, но я медлила. Не так просто было признаться самой себе в том, что я ошиблась.
Поток пешеходов уже исчез, и машины вновь деловито засновали туда-сюда. Телефон опять зазвонил.
— Я же сказала, что работаю! — я ответила, даже не глядя, на номер.
— О, я даже знаю, кому это было адресовано, сейчас спущусь, — абонент тут же отключился. Я виновато посмотрела на экран: ну конечно, Герка, мой начальник, а по совместительству институтский товарищ и верный друг. Ровно через три минуты он зашел ко мне, на ходу одергивая топорщившийся пиджак. Вообще Герка был единственным мужчиной, на котором категорически не сидели костюмы. В них он выглядел долговязым и нескладным, светло-русые вечно взлохмаченные волосы и веснушки на носу явно не соответствовали ни высокой должности, ни званию финансового
— Ну что, кофе нальешь? — он развалился в моем кресле.
— Любочка уже ушла.
— Ты же готовишь гораздо лучше.
— Кофемашина готовит одинаково.
— Ты зерна насыпаешь с любовью и заботой.
— Уже поздно.
— Мы же не ужинаем, а кофе пьем, даже без печенья? — он вопросительно посмотрел на меня, я покачала головой: ну уймется ведь, и вышла в секретарскую, включить кофемашину. Та послушно загудела, измельчая зерна.
— Чего вдруг ты зашел?
— Хотел спросить: у тебя виза английская действует?
— Да, — я протянула ему чашку с кофе, машинально добавив кусочек сахару. — Я же в прошлом месяце ее заново делала. Хочешь — проверю, — я полезла в сумку, так как забрав паспорт из консульства, так и не удосужилась выложить его дома.
— О, супер! У тебя и паспорт с собой! Полетели со мной на Оркнеи!
— Куда?
— На Оркнейские острова. Это Северная Шотландия. Вылетаем сегодня ночью.
— Завтра рабочий день.
— Напишешь заявление на мое имя задним числом.
— Гера, если вместе поедем, кто останется? Июнь месяц!
— Вася, пару дней справится, мы ж на связи будем.
— Острова на севере Шотландии, — я сверилась с картой в интернете, — +15 и ветра. Что я там забыла?
— Мы с ребятами хотели бухту там исследовать: во время второй мировой там затопили кучу кораблей! — Помимо финансового анализа, в коем неимоверно преуспел, Герка был рьяным фанатом дайвинга, и готов был ради этого лететь на любой конец света, — у Сереги форс-мажор, жена не пустила, а у нас там уже все забронировано и проплачено, вот одно место и пропадает.
— Гера, я ж не ныряю…
— Не ныряю, а погружаюсь. Да полетели, Сереге все равно — деньги пропадут, а ты хоть отдохнешь… — он выразительно посмотрел на мой телефон, переведенный в беззвучный режим и нервно подрагивающий на столе. На экране гневно светилось фото мужа. Я перевела взгляд с фото на Герку. Он старательно размешивал сахар в чашке, давая мне самой принять решение. Я минуту позволила себе помечтать, что действительно поеду с ними, забыв обо всем, и тяжело вздохнула:
— Извини, я домой.
Гера пожал плечами и вышел, даже не допив кофе. Я медленно оделась и спустилась вниз. Моя машина стояла почти у входа. Вообще-то это было привилегией Герки, но он по-джентельменски ее мне уступил, так как все равно пользовался исключительно разьездной, с водителем. Мерседесовкий дизельный мотор довольно заурчал, разогреваясь, дворники услужливо замахали, смывая дорожки дождевых капель с лобового стекла. Дорога домой у меня занимала не более двадцати минут, но сейчас я ехала очень медленно, тормозя у каждого светофора, за что получила пару нервных гудков из других машин, в отличие от меня люди торопились попасть домой. Припарковавшись у дома, я минут пять сидела, собираясь с мыслями. Затем зашла в подьезд. Там как всегда воняло кошками, которых подкармливали сердобольные бабки, с нецензурной бранью обрушивавшиеся на каждого, кто осмеливался потревожить бедных тварей.