Кельтский крест
Шрифт:
— А сколько он стоит?
— Минутку, — Роуз сняла браслет и нахмурилась, — Как странно…
— Что? — удивилась Джилл.
— Ценника нет, — Роуз поднесла браслет к окну, — и я его совершенно не помню. Хотя вещь очень интересная: скорее всего это серебро, а треугольники — руны.
— Может твой муж…
— Нет, Магнус бы сказал. Сейчас посмотрю в каталоге… — она зашла за прилавок и просмотрела списки в ноутбуке, — нет, его нет.
— Обидно, — вздохнула я.
— Может, мы зайдем завтра, а вы пока посмотрите? — предложил Герка, до сих пор стоявший в стороне.
— Да, конечно! — обрадовалась Роуз. Колокольчик, прикрепленный к двери звякнул, и в лавку вошли два туриста — наши попутчики в самолете. Роуз с профессиональной
— Впрочем, — Роуз вдруг протянула мне браслет, — Берите, это подарок!
— Нет, что вы! — я попыталась отказаться, но браслет змейкой скользнул мне на руку.
— Берите, берите, — Роуз буквально вытолкнула нас из лавки и вернулась к старичкам, закрыв магазин изнутри на ключ.
Мы переглянулись, но так и не найдя объяснения происходящему.
— Ну и повезло тебе, — присвистнул Герка. Я лишь кивнула: скупость шотландцев была известной притчей во языцах. Браслет приятной тяжестью лежал на руке, потверждая внезапное исключение из правил. Я поднесла его к глазам, разглядывая серебряные треугольники.
— Джилл, скажите, что это за руны? — спросила я у экскурсовода. Та поднесла мою руку к глазам.
— Странно, — протянула она.
— Что странно? — встревожились мы с Геркой. Джил подняла на нас свои янтарные глаза:
— Здесь не руны, а карты… — она вновь пригляделась, — да, четыре масти и пятая — пустая.
— И что это значит?
— Неизвестность.
Слова прозвучали как-то зловеще, вдобавок ко всему именно в этот момент солнце скрылось за тучей, а ветер злобно взыв, швырнул в нас уличную пыль. Мы растерянно переглянулись.
— Пойдемте? — неуверенно предложила Джилл, мы лишь кивнули в ответ. В полном молчании мы дошли до кафедрального собора и окружавшего его кладбища. Собор являл собой огромное величественное здание, построенное в романском стиле, из красного и белого песчаника, с кружевом витражей готических окон. Оно было построено на месте не то убийства, не то захоронения одно из древних правителей Оркнейских островов, слишком миролюбивого, чтобы бороться за власть, о чем свидетельствовала табличка на одной из стен. Внутри собора был полумрак. Утренняя служба уже закончилась, дневная еще не началась, поэтому в соборе было пусто. Мы побродили между огромными колоннами, поддерживающими потолочные своды, вслушиваясь в эхо шагов, и вышли на солнечный свет. Джилл вежливо предложила мне взобраться на высокую колокольню, чтобы оценить панораму города. Я столь же вежливо отказалась. Развалины замка графов Оркнейских, находящихся рядом, так же не произвели на меня особого впечатления, разве что сам камень: серовато-розовый, как скалы у моря.
Побродив по городу, и зайдя еще в пару сувенирных лавочек, где у Джилл были друзья (по-моему, все в городе знали друг друга) мы сели в машину и направились к основным достопримечательностям оркнейских островов: Кольцу Бродгара и неолитичесому поселению Скара-Бей. Джилл вела машину сама, Герка сел впереди и вовлек ее в разговор. Я же откинулась на спинку сиденья, любуясь в окно проплывавшими мимо холмами, на которых паслись пушистые овцы, бирюзово-синим морем, по которому бежали барашки волн. Белый песок пляжей сделал бы честь любому острову карибского архипелага, если бы не ветер. Джилл называла Оркнеи царством ветра, воды и камня. Они были повсюду, три элемента, три стихии, но если и ветер и вода стремились куда-то, словно соревнуясь друг с другом, то молчаливый камень просто существовал. Он был везде: в оградах зеленых пастбищ, где плоские камни, безо всякого раствора, один на другой, выстроили целые стены до метра высотой, сверху для прочности они были придавлены тяжелыми валунами. Из этого же серовато-розового камня были и деревенские дома, редко стоявшие между холмов, и даже крыши этих домов тоже были из плоского камня, проросшего мхом.
Скара-брей меня лично
Брох оф Бирсей понравился мне гораздо больше. Это был небольшой остров, отделенный от Мейнленда морем. Со стороны моря скалы были более высокими, отчего казалось, что зеленый остров кренится в сторону Мейнленда. На самой высокой точке стоял белый маяк.
— На остров можно попасть во время отлива, — пояснила Джилл, — Скоро начнется.
Но ждать нам не захотелось. Наскоро перекусив в ближайшей закусочной, мы направились дальше. Всю дорогу Джилл с равным энтузиазмом рассказывала и об истории острова, и о современной экономике, главное для нее было говорить о любимых Островах. Герои исландских саг перемешивались с современными дельцами и мировыми знаменитостями, побывавшими на Оркнейских островах, нефтяная промышленность, сменялась производством самого лучшего в мире виски, которое мы обязательно должны били попробовать после экскурсии. Да, конечно, Джилл проведет нас на завод, и да, попробует, но чуть-чуть…
Наконец машина остановилась, и я явственно услышала свист ветра. Мы вышли, и ветер тут же накинулся на нас. Я с ужасом подумала, как придется потом распутывать волосы, неделю назад я как раз постриглась и теперь мое тщательно уложенное с утра каре было похоже на воронье гнездо. Рядом с кругом весьма прозаически паслись коровы, отчего к запаху воды и вереска примешивался запах навоза.
Камни кольца возвышались невдалеке от дороги, к ним вела деревянная дорога, как ни странно, людей почти не было, за исключением двух мужчин, внимательно осматривающих узорчатый разноцветный мох на одном из камней. Кольцо из огромных камней, похожих на цифру 1, создавало огромный круг, середина которого заросла вереском. Часть камней упала, от других остались лишь воспоминания, но двадцать семь из них были еще вполне крепки. Около них мы вновь встретили тех самых туристов из Англии. Увидев нас, они с преувеличенным интересом стали рассматривать один из камней, от которого откололся целый пласт. Браслет на моей руке тревожно зазвенел под порывом ветра.
Мы спустились в ров к камням, где Джилл, прислонившись спиной к одному из них начала рассказывать легенду о Мерлине, который и перенес эти камни с континента.
— А разве это было не в Стоунхедже? — не сдержалась я.
— Мы считаем, что наш круг древнее, — уклончиво ответила экскурсовод, — Да и вообще, у каждого оркнейца своя легенда: кто-то считает, что этот круг создал Мерлин по приказу Артура, кто-то, что это огромный великан разбросал камни; еще одна легенда: его построила фея Моргана и наложила заклятие, что круг исполняет любое желание по-настоящему влюбленного человека, если он оросит камни свой кровью.
— Мне нравится про великана, как представлю, что идет этакая туша и размахивает руками, — Герка неуклюже взмахнув руками, не удержался и рухнул в траву у подножия камня, — Черт!
Мы с Джилл подбежали к нему, он уже поднялся, рассматривая ладонь, с которой капала кровь. Наверное при падении, он задел утренний порез, и теперь рана вновь открылась.
— Руку вверх подними, — посоветовала я, скептически смотря как капли стекают по запястью к подножию камня. Герка послушно задрал руку вверх, кровь заструилась по руке.