Кельты анфас и в профиль
Шрифт:
Дальше происходят какие-то не совсем ясные события: Патрик снова попадает в рабство, но довольно быстро находит возможность вернуться домой, в Британию, откуда, уже став епископом, отправляется в Ирландию, чтобы обращать язычников в истинную веру. Вот тут-то ему и приходится столкнуться с тем, что далеко не все друиды радостно приняли крещение.
Для того чтобы увидеть ситуацию во всех красках, остановимся на том, как современные историки представляют себе ирландского друида V века от Рождества Христова. Здесь надо сказать, что быт и нравы ирландцев этого времени были весьма дикими даже по сравнению с Галлией времен Цезаря. Например, о знатных галлах известно, что они принимали пищу, сидя на полу возле низких столиков, а кушанья им подавали на блюдах или в мисках. Куски мяса они отрезали ножом (вилок
В Ирландии ни о каких столах и прочей мебели речи не шло, а глиняные миски, плошки и прочая кухонная утварь были вообще редкостью и после святого Патрика. В легендах о короле Суибне, сошедшем с ума и превратившемся в дикого лесного человека, обросшего перьями, рассказывается о том, как сердобольный святой Молинг попросил свою кухарку поить блаженненького молоком.
«И вот как давала она безумцу то молоко: на заднем дворе вырыла она подошвой своей сандалии небольшую ямку в земле и наливала туда каждое утро молоко для Суибне. Он же подходил к ямке и становился на четвереньки, а потом выпивал все до капли» («Безумие Суибне», перевод Татьяны Михайловой).
Конечно, для кого-нибудь поприличнее чаши не пожалели бы, но, видимо, кому попало пользоваться посудой не полагалось. Это просто, как говорится, штрих к портрету. А сам портрет оппонентов святого Патрика был весьма колоритным. Историк Григорий Бондаренко, много лет посвятивший изучению ранних ирландских текстов, считает, что внешне тамошние друиды напоминали индейских или сибирских шаманов. Вот что он рассказывает:
«В довольно поздней средневековой ирландской повести «Осада Друйм Давгаре» Мог Руйт, мунстерский друид, носит пестрый головной убор из птичьих перьев и крыльев и шкуру бурого безрогого быка. Он поднимается в небо и исполняет нечто вроде шаманского боевого ритуала (однако речь идет о полете его тела, а не особой шаманской души)».
В одном из жизнеописании Патрика рассказывается, что первое его знакомство с пернатыми друидами произошло в то время, когда он впервые попал в рабство. Ирландец Мурьху, автор одного из первых житий святого, считает, что пираты продали юного Патрика в рабство друиду по имени Милух мокку Бойн. Однако сам святой об этом ничего не пишет (может, друид так плохо с ним обращался, что и вспоминать не хотелось?).
Но вернемся к тому моменту, как Патрик, уже будучи епископом, отправился в Ирландию в качестве миссионера. Итак, он прибыл в Темру (ее называют иногда также Тарой), самое главное поселение на всем острове, центр королевской власти. В то время там правил верховный король Ирландии, которому подчинялись остальные короли. Звали его Лойгуре, сын Ниалла. При дворе короля находилось множество мудрецов-друидов, а также предсказателей. Два друида были особо приближены к королю. Их звали Лотрох и Лукет Маэл. Маэл — это скорее прозвище, оно означает «лысый, бритоголовый». Дело в том, что друиды особым образом выбривали голову; позже эта прическа превратилась в особую тонзуру ирландских монахов.
Эти двое действительно были толковыми предсказателями, потому что, как рассказывает автор жития: «с помощью своего магического искусства часто предрекали, что вскоре придет в их страну из-за моря чужой обычай». Их пророчество, записанное, конечно же, много позже, звучало так:
Придет бритоголовый Из-за моря безумного, Его плащ с дырой для головы, Его посох загнут кверху, Его стол на западе его дома; Все его люди ответят: «Аминь, аминь».Перевод Григория Бондаренко
Под столом подразумевался алтарь, который в древних церквях стоял в западной части церкви. Несмотря на то что записан этот текст был уже после того, как бритоголовый Патрик пришел из-за моря, по мнению исследователей, он мог быть создан и до появления святого. И раньше в Ирландию проникали христианские миссионеры из Галлии и Британии, поэтому друиды наверняка прекрасно понимали, что рано или поздно новая религия вполне может заменить старую. Можно представить себе, насколько им была неприятна мысль о том, что со сменой религии место возле короля займет не друид, а священник. Одним словом, конфликт был неизбежен. Понятно, что авторы житий святого Патрика изображают друидов жестокими злодеями, но чисто по-человечески их тоже можно понять…
Самым известным эпизодом противостояния Патрика и друидов стало празднование Пасхи, совпавшее с местным праздником Бельтайн, который приходился на первое мая. Ключевым моментом этого праздника было ритуальное разжигание огня. Возжечь священный огонь должны были королевские друиды.
Для этой цели король Лойгуре и его свита, в том числе друиды, прорицатели и заклинатели, встретились ночью в Темре. И только было они собрались сделать все как надо и зажечь огонь со всей торжественностью, как — вот незадача! — увидели, что святой Патрик уже стоит с горящими пасхальными свечами. Король расценил это как явное неуважение к себе и к местным обычаям, друидам такой поворот событий тоже не понравился. Король захотел узнать, какой такой человек посмел зажечь огонь. Далее, чтобы не увлечься, не буду пересказывать этот эпизод, а процитирую более спокойного коллегу-историка Григория Бондаренко, который рассказывает о происшествии без прикрас:
«Только двое его могущественных друидов, Лохру и Лукет Маэл, могли сказать ему, кто зажег этот огонь. Вместе с этими друидами Лойгуре отправился к Патрику. Лохру начал разговор с Патриком и при этом поносил христианскую веру. Патрик же призвал Господа и просил, чтобы этот друид немедля умер. Тут же друид поднялся в воздух, упал, стукнувшись головой о камень, и мозг его разлетелся в разные стороны».
С современной точки зрения как-то не очень красиво получилось, но для древних ирландцев самое то, что надо. Григорий предупреждает читателя: «разбитые головы и разлетающиеся брызги мозга врагов мы встретим позже и в традиционной светской древнеирландской литературе».
Пораскинув мозгами друида, приближенные короля, видимо, решили, что христианский бог сильнее, и некоторые из них прямо там и уверовали. Правда, первое время отношение к Патрику было не самое дружелюбное.
Когда на следующий день в Темре состоялся праздничный пир, туда явился Патрик. Никто из собравшихся королей, князей и друидов не встал, чтобы его поприветствовать. Исключением стал главный филид короля по имени Дувтах (филиды — это ученые и поэты-сказители в древней Ирландии, о них позже я расскажу в подробностях). Он, видимо, хорошо запомнил ночную сцену. Вместе с Дувтахом пировал молодой филид Фиакк, который также уверовал во Христа, впоследствии крестился и стал епископом. Филиды очень быстро сориентировались в ситуации и стали первыми последователями Патрика, многие из них приняли монашеский обет, а другие заняли довольно высокие позиции в церковной иерархии. Не совсем понятно, считались ли филиды частью друидического сословия или были независимой корпорацией. В первом случае, возможно, филидами называли тех друидов, которые приняли христианство, а во втором случае получается, что филиды могли частично конкурировать с друидами и примкнули к Патрику из этих соображений. Ясно только одно: в ранних ирландских текстах друидов и филидов то и дело путают.
У святого Патрика остался только один достойный противник — друид Лукет Маэл. Сначала этот бритоголовый попытался отравить Патрика, да ничего не вышло. После этого Лукет Маэл вызвал епископа на поединок. Правда, собирались они не драться, а выяснять, чьи магические способности сильнее. Друид вызвал снегопад, покрывший белым ковром равнину Темры. А Патрик сделал так, что снег растаял. Тогда друид вызвал тьму, а Патрик ее рассеял. В общем, какое бы пакостное колдовство друид ни выдумывал, святой все равно рассеивал его чары и восстанавливал порядок. В конце концов соревнующиеся стороны так увлеклись, что друид заживо сгорел в огне, вызванном Патриком. Больше серьезных соперников у миссионера не осталось.