Кембриджская пятерка

В оформлении переплета использована картина художника

Максима Журова «Кембриджская пятерка».

Слева направо: Джон Кернкросс, Гай Бёрджесс, Ким Филби,

Дональд Маклин, Энтони Блант.

В начале 1930-х годов советская внешняя разведка приступила к осуществлению плана приобретения перспективной агентуры среди студентов высших учебных заведений западноевропейских стран в расчете на их внедрение в дальнейшем в интересовавшие Москву правительственные объекты и местные спецслужбы.

Начальник советской внешней разведки того периода Артур Артузов подчеркивал по этому поводу, что даже вербовка агентуры среди шифровальщиков внешнеполитических ведомств иностранных государств хотя и открывает путь к проникновению в их тайны, однако не позволяет оказывать непосредственное влияние на политику этих стран. Этого можно добиться лишь путем внедрения своей перспективной агентуры в руководящие государственные и политические круги.

Одной из первых решить эту задачу удалось нелегальной резидентуре НКВД в Англии, где выдающимся советским разведчиком-нелегалом Арнольдом Дейчем была сформирована агентурная группа, получившая впоследствии широкую известность как «Кембриджская пятерка». В нее вошли выпускники привилегированного Кембриджского университета Ким Филби, Дональд Маклин, Гай Бёрджесс, Энтони Блант и Джон Кернкросс.

Известный английский журналист и историк зарубежных спецслужб Филлип Найтли в одной из своих работ, посвященной жизни и деятельности Кима Филби, писал:

«Сотрудникам основателя органов безопасности СССР Ф. Э. Дзержинского, скончавшегося в 1926 году, не удалось проникнуть в британскую разведывательную службу, хотя эта задача была поставлена в качестве первоочередной сразу после революции, когда британские агенты едва не свергли большевиков.

Представлялось трудным, почти невозможным найти для этого подходящих молодых англичан, которые были бы готовы в течение всей своей жизни служить интересам Советского Союза, выполнять функции “агентов на местах”, куда бы ни забросила их судьба. Такие люди должны были обладать редкими качествами: политическими взглядами, которые отвергались их средой, готовностью нанести ущерб своей стране и своему классу.

Бесполезно вербовать представителей рабочего класса, потому что вряд ли они когда-либо получили бы доступ к заслуживающим внимания секретам. Кроме того, агенты должны обладать природными талантами вести двойной образ жизни, вводить в заблуждение не только своих коллег, но и свою семью и друзей.

В начале 1930-х годов в Москве понимали, что в Великобритании создалась более чем благоприятная обстановка. Первый шаг к решению этой задачи, очевидно, должен был заключаться в том, чтобы выявлять в британских университетах симпатизирующих СССР людей, которые, в свою очередь, выполняли бы роль наводчиков, то есть искали кандидатов на вербовку».

В агентурную группу, получившую значительно позже устойчивое наименование «Кембриджская пятерка», были объединены, если можно так сказать, люди по общим интересам. Но каждый из ее членов, как правило, не был постоянно связан с остальными, а поддерживал контакт или со своим куратором, или с Блантом, или с Бёрджессом. И это делало конспирацию группы более устойчивой, а ее деятельность благодаря этому трудно было разоблачить.

Кроме того, никто из членов агентурной группы не знал подлинных имен советских разведчиков, поддерживавших с ними связь: для них они были Джордж, Отто, Билл, Генри, Пьер, Макс. Они даже не знали, постоянно ли живут их советские контакты в Англии или приезжают для встреч из-за границы. Иногда и сами кембриджцы для встреч выезжали за пределы Англии. Таковы были строжайшие правила конспирации.

В одном из писем в Центр Дейч писал о своих помощниках: «Все они пришли к нам по окончании университетов в Оксфорде и Кембридже. Они разделяли коммунистические убеждения. Это произошло под влиянием широкого революционного движения, которое за последние годы захватило некоторые слои английской интеллигенции и в особенности две крепости английской интеллектуальной жизни — Кембридж и Оксфорд.

Восемьдесят процентов высших государственных постов заполняется в Англии выходцами из Кембриджского и Оксфордского университетов, поскольку обучение в этих высших школах связано с расходами, доступными только богатым людям. Отдельные бедные студенты — исключение. Диплом такого университета открывает двери в высшие сферы государственной и политической жизни страны».

В истории спецслужб не существовало аналога, подобного «Кембриджской пятерке». Все привлеченные Дейчем к сотрудничеству с советской разведкой члены «пятерки» успешно работали на Москву в течение длительного времени. Ее деятельность считают высшим достижением не только советской, но и мировой разведывательной практики.

В полную силу разведчики проявили себя уже к началу Великой Отечественной войны. Занимая в силу своего происхождения и неординарных личных способностей заметное положение в британском истеблишменте и на протяжении многих лет вращаясь в самых высоких руководящих сферах Англии, члены «Кембриджской пятерки» направляли в Москву исключительно важную военно-политическую информацию.

Так, Ким Филби стал наиболее известным разведчиком в истории противоборства разведывательных служб Востока и Запада. За девять лет он прошел все служебные ступени в разведке Великобритании (СИС), став руководителем отдела, работавшего против Советского Союза. В 1949 году Филби был назначен на должность офицера связи СИС с Центральным разведывательным управлением (ЦРУ) и Федеральным бюро расследований (ФБР) США, внедрившись, таким образом, в самый центр подрывной деятельности западных разведок против Советского Союза. Он даже рассматривался в качестве возможного кандидата на должность начальника британской разведки.

Энтони Блант всю Вторую мировую войну работал в контрразведке Великобритании, а затем являлся советником королевы Елизаветы II.

Джон Кернкросс служил в британской дешифровальной службе, затем координировал деятельность английской разведки в Югославии.

Дональд Маклин руководил отделом США в Министерстве иностранных дел Великобритании. Высокий пост в английском дипломатическом ведомстве занимал и Гай Бёрджесс.

Поступавшая от «пятерки» информация касалась в первую очередь состояния вооруженных сил Германии и отношения к СССР союзников по антигитлеровской коалиции. В частности, с помощью данных, полученных от «пятерки», советская внешняя разведка выявила попытки немцев вести сепаратные переговоры о мире с союзниками СССР (1942 год — Анкара, 1943-й — Стокгольм и Ватикан и, наконец, 1944—1945 годы — Швейцария). В московский Центр были переданы ценнейшие сведения о планах операции фашистских войск в районе Курска и намерениях гитлеровцев применить на Восточном фронте новые виды боевой техники; телеграфная переписка МИДа Англии со своими загранпредставительствами; протоколы заседаний кабинета министров, комитета обороны и комитета начальников штабов. Особую ценность представили сведения о позиции западных стран по вопросам послевоенного урегулирования, а также доклад «Уранового комитета», подготовленный для У. Черчилля. В этом документе говорилось о начале работ по созданию в Великобритании и США атомной бомбы, ее конструкции и переносе на территорию США центра исследований и производства нового смертоносного оружия.