Кэндлстон — пожиратель света
Шрифт:
— Будет лучше не оставлять ее с ними одну. Ты понимаешь?
Эшли, вздохнув, кивнула:
— Понимаю.
Глаза доктора Коннера метались по приборной доске.
— Какая матрица сейчас в памяти?
Эшли показала на один из переключателей:
— Голос Девина. Он на канале А. Мать Бонни на канале Б.
— Он разговаривает на альфа-частоте, верно?
Эшли откинула волосы одной рукой, а другой легонько стукнула по экрану.
— Угу. Это где он должен быть. Но я недавно обратила внимание, что он не всегда там, словно скачет с частоты на
Доктор Коннер резко обернулся и свирепо взглянул на Эшли.
— Что за чушь! Ты, должно быть, ошиблась в расшифровке данных!
Эшли опустила руку, и волосы упали ей на лицо.
— Это я-то ошиблась? — Она сердито дунула, убирая волосы с глаз. — Я? Да это вы только что сами не знали, какую частоту использовать!
Доктор Коннер снова повернулся к приборам.
— Я просто перестраховываюсь. А ты должна сообщать мне, если замечаешь какие-то изменения в камне, особенно сдвиг частот. Не строй из себя слишком умную. Ты знаешь, что бывает с теми, кто задается.
Эшли сделала шаг назад и уперла руки в боки.
— Это я задаюсь? Это вы о чем?
Доктор Коннер встал, сунул руку в карман и печально вздохнул:
— Ну извини. Мне не стоило этого говорить. — Засмеявшись, он прибавил: — До тебя я совсем не разбирался в физике. Как ты там обозвала меня, когда я совсем тебя довел?
Эшли поджала губы.
— Я сказала, что вы не отличите лазерного луча от рыболовной удочки.
— Верно. Тогда я был нищий и клянчил правительственный грант для исследований. А вчера я прогнал двоих чудаков, которые буквально упрашивали меня взять деньги.
Эшли в упор взглянула на доктора Коннера.
— Кровь драконов стала вашим везением.
Он взял ее руку и пожал.
— То есть мы плодотворно сотрудничаем, и я постараюсь об этом не забывать. — Он вытащил из кармана связку ключей на цепочке и протянул ей. — А теперь, коллега, сходите, пожалуйста, к машине и принесите оттуда мой блокнот. Я оставил его на пассажирском сиденье.
Эшли улыбнулась, сверкнув глазами.
— Конечно, док. — Она танцующей походкой направилась к выходу «Альфа». — Но у меня есть свои ключи.
— И убери свет! Я переведу освещение на пульт.
Щелкнув выключателями, Эшли вышла и закрыла за собой дверь. Лаборатория погрузилась во тьму, а ее шаги затихли в коридоре.
Темноту прорезал алый луч лазера, призрачно засветились диоды на пульте. Доктор Коннер направил луч на пьедестал. Он знал, что до возвращения Эшли у него есть время: путь по коридору был легкий, но быстро преодолеть двести ступенек вверх было бы непростой задачей даже для атлета.
Он открыл ящик и, вынув кэндлстон, поместил его на мраморную подставку прямо в луч лазера. Кэндлстон засосал красный луч, точно сухая губка, его поверхность засветилась розовым, а затем и ярко-красным, по мере того как луч проникал во все кристаллические частицы. Через несколько секунд, напитавшись рубиновым светом, он стал выделять ярко-вишневые сгустки, как пульсирующее сердце — кровь.
Задняя грань камня касалась решетки на конце кривой стеклянной трубки,
Доктор Коннер сел за пульт и поднял черный экран на задней стенке панели, преломляющий свет кэндлстона. Щелкнул выключатель, и из больших динамиков по обе стороны от него раздался громкий шум и статический треск. Он подвигал бегунки на эквалайзере — и шумы и треск сменились хором голосов, звучавших вместе, как контральто и сопрано в опере ночного кошмара. Еще один щелчок выключателя — и звук опять резко переменился, и вместо оперного многоголосия остался только один глубокий грудной голос.
— …эти проволочки меня раздражают. Вы слышите?
Доктор Коннер схватил с пульта микрофон.
— Да-да, теперь слышу. А вы меня слышите?
Речь доктора отражалась на поверхности кэндлстона в виде тлеющих красных узоров.
— Да, доктор. Есть новости?
Доктор Коннер вытер потный лоб.
— Конечно. Поэтому я и вызвал вас сейчас. — Он с трудом сглотнул и продолжил: — Я привез Бонни. Ей не терпится увидеть мать, но она, кажется, ничего не подозревает. Я планирую устроить сеанс связи сегодня вечером в девять. Вы можете засечь время?
— Да. Сейчас который час?
Доктор Коннер нажал кнопку на своих наручных часах, освещая циферблат.
— Две минуты седьмого пополудни.
— Засек. А что поделывают друзья вашей дочери?
— Звонил Палин. Наш человек в Западной Вирджинии сообщает, что они в пути — Баннистер-младший, его мать, второй подросток и старик. Если они приедут по адресу, указанному на моей визитке, то их там встретят как положено.
— Старик — это наверняка один мой знакомый, учитель Чарльз Гамильтон. Он, конечно, весьма неглуп и хитер, но он — что говорить — и вправду старик. Баннистер, с другой стороны, может доставить вам больше хлопот, чем вы ожидаете. Он убивает одним плевком.
— Я слышал об этом, — ответил доктор Коннер, стараясь не выдать своего волнения. — Не беспокойтесь. Там будет Палин.
— Хорошо. Он знает, что делать. Мы кончали таких драконов, до которых этому щенку как до неба.
Доктор Коннер сунул руку в карман, нащупывая ключи.
— Значит, вы собираетесь убить его?
— Это вас не касается, доктор. Помните наш уговор? Я оставляю вам вашу девчонку и забираю парня, а вы мне не мешаете. Понятно?
Доктор Коннер постарался бесшумно проглотить комок в горле.
— Понятно. Но я сохраняю маркеры ДНК зашифрованными, чтобы точно знать, что вы тоже исполняете условия.
— Я вас понимаю. Среди лжецов нет места чести, верно, доктор? Тем не менее вам не о чем беспокоиться. Ваша дочь не сможет исполнить пророчество без своего дружка, так что я оставляю ее под вашей опекой.
В темной лаборатории воцарилась тишина, и мерцающий красный свет прекратил танцевать на грани кэндлстона. Доктор Коннер покосился на выход «Альфа», затем на дверь, ведущую в спальни девочек.