Кенгуру в ночи

Монастырская Анастасия Анатольевна

— А раньше он со мной лежал! — с непонятной грустью сообщил вдруг Федоров.

— Кто, Кеша? — испугалась я. — Вы же незнакомы.

— Жбан. Почему-то водной среде твоя жаба предпочитает постельную, — вздохнул Федоров и перешел на сугубо деловой тон: — Надеюсь, замужество пойдет тебе на помощь. Не исключено, что даже научишься готовить. Желаю счастья в личной жизни, деток побольше и этих, как они, серых, то есть медовых будней. Кофе хоть угостишь?

Не люблю угощать непрошеных гостей кофе. Да и чая, признаться, мне также жалко. И воды из-под крана. В последний раз,

помнится, когда Федоров попросил налить ему кофе, мы приняли ошибочное решение пожить вместе. И через месяц меня обвинили в убийстве его бывшей жены. Представим, что я опять напою его бодрящим напитком, и Федоров снова решит остаться. Что тогда? И куда девать Кешу? На расследовании придется поставить крест, на Кеше — крест, на себе — самый жирный крест. Не многовато ли мне одной? Все — решено: не хочу и не буду! Надоел.

— Кофе в доме нет! — в итоге пришлось соврать, нарушив все законы гостеприимства. — Нет в доме кофе. И чая нет. И вода кончилась.

— Нет, так нет, — Федоров даже улыбнулся. — Я почему-то предвидел подобный ответ. И на всякий случай захватил с собой пачку. Арабика. С ароматом горького миндаля. Как ты любишь.

— Терпеть не могу синильную кислоту в чашке. И вообще у меня кофемолка сломалась.

— А он молотый, — тут же нашелся незваный гость. — Сваришь?

И глазами — хлоп-хлоп, ну просто кот из «Шрека-2». И такая же двуличная сволочь! После долгих препирательств пришлось отправиться на кухню. Федоров из серии мужчин, которым легче отдаться, чем объяснить, почему ты этого не хочешь.

— Эфа, а куда подевались твои родственники? — словно невзначай поинтересовался Федор Федорович, в котором вдруг проснулось чутье сыщика. — Звоню, а их все нет и нет.

— А звонишь зачем? — я не осталась в долгу и тоже продемонстрировала владение техникой допроса.

— Как зачем? Жениться хочу! Блата в другом брачном агентстве у меня пока нет, да и денег твоим Гименеям заплатил, чтобы невесту мне нашли. С квартирой и машиной, — зачем-то добавил он. — До сих пор нет ни квартиры, ни машины. Про невесту и вовсе не говорю.

— Какой ты корыстный, оказывается, — вот укорила бывшего сожителя и даже не поморщилась, а на душе сразу стало легче.

— Жизнь довела, — Федоров бухнул в чашку половину сахарницы. Куски рафинада, булькнув, ушли на дно. — Когда они вернутся?

— Они…э-э, отправились в кругосветное путешествие! — какую только ерунду не придумаешь, чтобы только отвязаться от неудобных вопросов.

— Зимой?!

— А что тут такого, — искренне удивилась я. — Они же не на Северный полюс отправились, а в эти, как их там, в общем, в южные моря.

— В какие именно моря, позволь спросить? — даже самый пристрастный судья не смог бы уловить в этом невинном вопросе издевку.

Говорила мне мама: «Учи, дочка, географию!». Не послушалась мудрого совета. Предпочла рожицы на полях рисовать, и вот вам результат. Еще минута, и меня выведут на чистую воду. Что б я помнила про южные моря. Особенно в такую минуту: Кешин храп сотрясал стены в доме. Кто бы мог подумать, что в этом хрупком теле живет столь неукротимый дух? В подобных условиях вспомнить карту мира совершенно

нереально. Я сделала попытку отвертеться:

— А тебе зачем их маршрут? Желаешь присоединиться?

— Желаю поздравительную открытку отправить. Скоро ведь Рождество, Новый год и опять Рождество, — Федоров, словно толстая и жадная белка, шумно грыз кусок сахара.

Все-таки, он грубый и невоспитанный. Никакого эстетического восприятия действительности. Никакого понимания о вежливости, такте и деликатности. Пришел без приглашения. Нарушил наш счастливый тет-а-тет с пьяным Иннокентием. Теперь вот грызет мой сахар и задает неудобные вопросы. Господи, какой счастье, что я не его жена. А ведь могла бы… Б-рр!

— Я придерживаюсь того же мнения. Ты действительно не моя жена. И это большое счастье. А, и вот еще — Б-рр!

Ну, все, приехали: я начала произносить мысли вслух. Ни к чему хорошему это не приведет. К счастью, Федоров не собирался задерживаться. Глотком выдул кофе, завернул в салфетку два куса рафинада и поднялся со стула. Я не поверила своему счастью: неужели так быстро?

— И все-таки куда мне отправлять открытки? — повторился он уже в дверях.

Тьфу ты! Никак ему не угомониться. Вдохновение пришло неожиданно:

— В Китай. В Австралию. На Багамы, на Сейшелы и на Карибы. В Мексику. И… в Бразилию.

— Нехилый маршрут, — присвистнул Федоров. — Они не разорятся?

— А вот это уже не твое дело, — с облегчением прошипела я и распахнула дверь. — Я оплачиваю все расходы! Пусть ни в чем себе не отказывают.

— Да-а?

— Да! Допил кофе — на выход. Шерлок Холмс местного розлива! Свалился на мою голову!

— Надеюсь, что ты говорила не обо мне? — в коридоре появился бледный и печальный Кеша, закутанный в шотландскую клетку. — Еще одного предательства я не перенесу. Тем более от тебя, дорогая. Ты — моя последняя надежда. Кстати, а куда делся тот симпатичный мужчинка?!

ГЛАВА 4

Утром мы поругались с Кешей. После того, как он немного протрезвел и вернул моей голове первозданный рыжий вид, мы обсудили планы на будущее. Я собиралась наведаться в «Звездную Академию». Как выяснилось, Кеша также был не прочь изменить свою судьбу к лучшему:

— Не будь эгоисткой, Эфа, — ныл он. — Может быть, судьба решила сжалиться и посылает мне последний шанс: звезды подскажут, что мне делать и как дальше жить.

— Кеша, там работают шарлатаны! Зуб даю. Лучше отлежись дома, посмотри телевизор, поиграй с крокодилом. В общем, проведи день так, как подобает мужчине.

— Ага, я, значит, должен сидеть дома, а ты пойдешь развлекаться, — надулся жених.

— Кеша! У меня пропали родственники. «Звездная Академия» пока что единственная ниточка, которая может вывести на нужный след. Так что я еду туда не развлекаться, а работать.

— Тебе нужен помощник, — авторитетно заявил Иннокентий. — У каждого детектива всегда был умный и проницательный ассистент, так во всех книжках пишут. Пока босс напрягает мозги, ассистент распутывает загадку. Все, решено: я буду твоей правой рукой. Не спорь, а то перекрашу тебя обратно.