Кенилворт
Шрифт:
В то время как Тресилиан взвешивал преимущества и опасности, соопряженные с неожиданным поялением Эми в Кенилворте, он вдруг услышал торопливое и тревожное восклицание Уэйленда:
— Слава богу, наконец-то я нашел вас, ваша милость!
Вслед за этим Уэйленд, задыхаясь от волнения, сообщил ему на ухо, что леди убежала из Камнора.
— И находится сейчас здесь, в замке, — перебил Тресилиан. — Знаю, я видел ее. Сама она выбрала убежищем мою комнату?
— Нет, — ответил Уэйленд, — но я не мог придумать другого способа надежно поместить ее, и был счастлив, когда встретил слугу, который знал,
— Перестань, теперь не время для шуток, — сердито оборвал его Тресилиан.
— Мне это слишком хорошо известно, — ответил Уэйленд. — Вот уже три дня я чувствую себя так, будто у меня петля на шее. Эта леди сама не знает чего хочет: вашей помощи она не желает, приказала не упоминать при ней ваше имя, готова отдать себя в руки милорда Лестера. Мне бы не удалось благополучно укрыть ее в вашей комнате, если бы она знала, кому эта комната принадлежит.
— Возможно ли? — воскликнул Тресилиан. — Но, быть может, она надеется, что граф повлияет в ее интересах на своего негодяя слугу.
— Ничего этого я не знаю, — сказал Уэйленд, — но, мне кажется, с кем бы она ни помирилась, с графом ли Лестером или с Варни, для нас безопаснее всего находиться по ту сторону стен Кенилвортского замка, так как оттуда мы сможем быстрее удрать. Я лично не собираюсь медлить ни секунды, после того как передам Лестеру письмо. Я жду только вашего приказа, чтобы отправить его по назначению. Смотрите, вот оно… нет, погодите… чума его порази… видно, я оставил его в собачьей конуре на сеновале, где спал.
— Проклятье! — вскричал Тресилиан, утратив обычное самообладание. — Уж не потерял ли ты письмо, где, быть может, поставлена на карту жизнь более значительная, чем тысяча жизней, подобных твоей!
— Потерял! — воскликнул Уэйленд. — Вот это впрямь была бы штука! Нет, сэр, я бережно уложил его в свой мешок вместе с некоторыми другими вещами и сейчас же сбегаю за ним.
— Беги, — сказал Тресилиан. — Будь верен мне, и ты получишь щедрую награду. Но ты дохлой собаке позавидуешь, если у меня будут основания заподозрить тебя!
Уэйленд отвесил поклон и удалился, всем своим видом выражая уверенность и бодрость, но на самом деле исполненный страха и смятения. Письмо потеряно, в этом не могло быть сомнений: его извинение было лишь уловкой, которой он хотел успокоить раздражение Тресялиана. Письмо потеряно, оно могло попасть не в те руки… Тогда, конечно, раскроется вся интрига, в которой он был замешан… Да и в любом другом случае едва ли ее удастся сохранить в тайне. Кроме того, Уэйленда сильно задела гневная вспышка Тресилиана.
«Ну, если мне собираются платить такой монетой за услуги, где я рискую собственной шеей, пора подумать и о себе. Выходит, что я смертельно обидел владельца этого великолепного замка. А стоит ему сказать одно слово — и из меня вышибут дух с такой же легкостью, с какой задувают грошовую свечку. И все это ради помешанной женщины и влюбленного меланхолика, который из-за потерянного клочка бумаги хватается за шпагу и орет: „Проклятье!..“ А тут еще доктор Аласко и Варни… Спасусь-ка я от всей этой кутерьмы! Жизнь дороже золота, я удеру сию же минуту, не дожидаясь вознаграждения».
Вполне понятно, что Уэйленда могли занимать подобные размышления, — он ведь оказался замешанным гораздо глубже, чем предполагал, в цепь таинственных и непонятных интриг, в которых сами действующие лица едва ли хорошо знали свои роли. И все же надо отдать ему справедливость: наряду с его опасениями за свою судьбу в нем заговорило сострадание к покинутой женщине.
«Плевать я хотел на мистера Тресилиана, — думал он. — Я сделал больше, чем договаривался, и доставил к нему его странствующую даму: пусть теперь он сам присматривает за ней. Боюсь, однако, что бедняжке грозят страшные опасности в этой неразберихе. Пойду-ка я к ней в комнату и расскажу, какая судьба постигла ее письмо. Пускай пишет другое, если пожелает. За посыльными дело не станет — здесь ведь целая тьма слуг, которые могут снести письмо своему господину. И еще я скажу ей, что покидаю замок, поручая ее господу богу, ее собственному здравому смыслу и заботам мистера Тресилиана. Может быть, она вспомнит про кольцо, которое предлагала мне, — верно уж, я заслужил его. Впрочем, она — милое созданье, черт с ним, с кольцом! Не надо мне прибыли в этом деле. Если я пострадаю за свою доброту на этом свете, может, мне воздастся на том. Итак, сначала к леди, затем — в дорогу!
Крадучись и подозрительно озираясь, как кошка, подбирающаяся к своей жертве, Уэйленд пустился в обратный путь к комнате графини; он старательно держался закоулков, внимательно приглядываясь ко всем окружающим и в то же время стараясь оставаться незамеченным.
Таким образом он миновал наружный и внутренний дворы и очутился в большом сводчатом коридоре, соединяющем кухни с парадной залой, откуда узкая винтовая лестница вела к комнатам башни Мервина.
Фокусник уже поздравлял себя с тем, что избавился от опасностей в пути, и устремился наверх, шагая через две ступеньки сразу; но вдруг он заметил, что из открытой настежь двери на противоположную стену упала чья-то тень.
Уэйленд осторожно спустился во двор и, бродя с места на место, выждал около четверти часа, которые тянулись для него по меньшей мере вчетверо дольше. Затем он вернулся к башне, в надежде что человек, сидевший за дверью, ушел. Тихонько поднялся он до подозрительного места — тени на стене не было. Уэйленд поднялся повыше — дверь оставалась приоткрытой, и он колебался, идти ли ему дальше или вернуться, как вдруг дверь широко распахнулась и на ошеломленного Уэйленда набросился Майкл Лэмборн.
— Ты что за дьявол? Что тебе понадобилось в этой части замка? Марш сюда в комнату, петлю бы тебе на шею!
— Я не собака, чтобы мчаться на каждый свист, — ответил фокусник, но дрожащий голос явно противоречил его напускной самоуверенности.
— Вот как ты заговорил? Эй, Лоренс Степлз, поди-ка сюда!
Огромный мрачного вида детина больше шести футов ростом показался у двери, и Лэмборн продолжал:
— Если тебе так нравится эта башня, дружище, можешь познакомиться с ее подземельем — оно лежит на добрых двенадцать футов ниже дна озера: там обитают веселые жабы, змеи и тому подобное, так что ты сможешь подобрать себе вполне подходящую компанию. Спрашиваю тебя еще раз по-хорошему: кто ты такой и чего здесь ищешь?