Кентерберийские рассказы
Шрифт:
Блаженно, радостно текли их дни.
В их браке места не было ни гневу,
Ни ревности, – ее, как королеву,
Он чтил, она была ему верна.
Все этим сказано про них сполна.
Аврелий, потерявший деньги даром,
Жизнь предавал свою проклятьям ярым:
«Зачем философу в недобрый час
Я столько фунтов уплатить зараз
Пообещал? Продать я принужден
И вотчину. Увы, я разорен,
И предстоит мне, край покинув свой,
Чтоб не срамить родню, пойти с сумой.
Коль
Рассрочить попытаюсь я расчет.
Философ согласится, может быть,
Свой гонорар частями получить.
Я, благодарность чувствуя глубоко,
В годах не пропущу ни разу срока».
Он к сундуку пошел, давясь от слез,
И золото философу отнес -
Всей суммы половину, остальное
Рассрочить попросив. К нему с такою
Он обратился речью: «Господин,
Людей спросите, – скажут, как один,
Что никогда не нарушал я слова.
Как мне ни трудно, выхода иного
Нет для меня, как долг отдать вам свой,
Хотя бы я по миру пошел с сумой.
Но если года на три долг рассрочен
Мне будет под залог, – меня вы очень
Обяжете, иначе – не таю -
Я должен вотчину продать свою».
Философ, обратив спокойный взор
К Аврелию, спросил: «Наш договор
Не выполнил я разве?» Тот в ответ:
«Он выполнен отлично, спора нет».
«Добился ты своей заветной цели?»
«О нет!» – вздохнувши, прошептал Аврелий.
«Да почему же? Право, не пойму».
Тогда Аврелий рассказал ему
Подробно все, что вам уже известно
И повторять как будто неуместно.
Он рассказал, что Арвираг скорей
Готов был мучиться остаток дней,
Чем допустить, чтобы жена измену
Свершила клятве, и про Доригену
Он рассказал, что мужу изменить
Ей было хуже, чем себя убить.
Она не знала об отводе глаз
И по неведенью лишь поклялась.
«Так жаль их стало мне, что я от мужа
Ее приняв, нетронутой к нему же
Тотчас послал, велев идти домой,
И это – все; рассказ окончен мой».
Философ так ответил: «Милый брат,
Поступки ваши громко говорят
О благородстве. Рыцарь он, ты – паж.
Но упаси отец небесный наш,
Чтоб муж науки не был в состоянье
Вступить в подобное соревнованье.
Свой долг считай отпущенным, Аврелий.
Мы словно бы не виделись доселе
И в первый раз встречаемся с тобой, -
Я от тебя полушки ни одной
Взять не хочу за весь мой сложный труд. С меня довольно, что оплачен тут Мой стол. Прощай!» И после этих слов
Он на коня вскочил и был таков.
Вам, господа, вопрос один задам:
Скажите, самым благородным вам
Кто показался? Повесть же моя
Пришла к концу, поставил точку я.
Второй
Пестунья всех грехов – ее народ
То называет Праздностью, то Ленью -
Всех смертных к адовым вратам ведет;
Лишь тот окажет ей сопротивленье,
Кто в силах ей противоставить Рвенье.
И к этому стремиться мы должны,
Чтоб избежать засады сатаны.
Опутать нас он может постоянно
Бесчисленными тысячами пут;
Предайся праздности – и окаянный
Уж подстерег тебя, он тут как тут.
Тебя за ворот он – жесток и лют -
Хватает, и дрожат твои колени.
Не предавайся ж праздности и лени.
Хоть нас угрозы смерти не страшат,
Однако разум говорит нам ясно,
Что праздностью рождается разврат,
Всех мерзостей источник преопасный.
Кто власти подчинен ее ужасной,
Весь день лишь есть, и пить, и спать готов,
И пожирать плоды чужих трудов.
Чтоб оградить себя от этой власти,
Которая нас к гибели ведет,
Решил я житие твое и страсти
Пересказать, дав близкий перевод.
Речь о тебе, Цецилия, идет,
Святая мученица, что к могиле
Пришла с венком из дивных роз и лилий.
Тебя, всех дев наичистейший цвет,
О ком святой Бернард писал так чудно
И без кого нам утешенья нет,
Прошу я просветить мой разум скудный
И мне про путь поведать многотрудный
Той, что снискала рая благодать,
О чем в легенде можно прочитать.
О дева-мать, рожденная от сына,
Что грех нам помогаешь побороть,
Всех милостей источник и причина,
В чьем лоне воплотился сам господь!
Так взнесена тобой людская плоть,
Что сына своего творец вселенной
В нее облек для этой жизни бренной.
В твоей утробе вечная любовь
Обличие приобрела людское;
Она, одета в нашу плоть и кровь,
Царит над морем, небом и землею,
Что ей хвалу поют без перебоя;
Девичьей не утратив чистоты,
Творца всех тварей породила ты.
Величие в себе соединила
Ты, дева дев, с такою добротой,
Что – совершенства дивное светило -
Взор благодатный обращаешь свой
Не только к тем, кто с жаркою мольбой
Лежит у ног твоих, – ты милосердна