Кесарь
Шрифт:
Сделав короткую паузу, Шеин продолжил:
– И вот ночью одному пономарю, молящему Божью Матерь о избавлении от агарян, послышался Ее глас: Богородица призвала на защиту Смоленска славного воина Меркурия, православного рыцаря, явившегося с западной стороны. Одни говорят, что он явился с римских земель, а иные – что из моравских… Но был Меркурий могучим богатырем весьма высокого роста! И также славен он был своим благочестием... Так вот, пономарь нашел Меркурия, поведал о словах Божьей Матери – и когда сам Меркурий пришел в храм и начал молиться, он также услышал глас Богородицы, исходящий от Ее иконы: Царица Небесная благословила воина на ратный подвиг…
Прервавшись на мгновение, Михаил Борисович, с явно различимым в голосе благоговением и восторгом, да безмерным уважением к описываемому подвигу, продолжил свой сказ:
–
Еще немного помолчав, переведя дыхание, Шеин закончил свой рассказ:
– Уже после битвы святой воин явился во сне тому же пономарю и указал, что над гробницей его необходимо повесить его оружие… Видишь? Копье, шелом и сандалии…
Я не сразу разглядел, что над ракой на стене действительно висит копье с почерневшим от времени древком, а на отдельных подставках покоятся ребристый шлем с вертикальным гребнем, да стальные башмаки, более всего похожие на рыцарские сабатоны.
Последние смутили меня более всего – ведь насколько мне известно, рыцари тринадцатого века из защиты ног имели лишь кольчужные чулки, а русские дружинники так и вовсе обходились одними сапогами… Да и шлем явно не похож на топфхельм европейских всадников – как, впрочем, и конические шеломы русских дружинников.
– Римская сторона?
Шеин, глубоко задумавшийся о чем-то своем, негромко ответил:
– Так говорят.
– Римская сторона…
Тринадцатый век, пусть и самое его начало, церковный раскол – уже как несколько столетий состоявшийся факт. И вдруг православный рыцарь, пусть даже из Моравии – то есть Чехии?! И уж тем более самого центра католичества, Рима…
Стоп. А что, если Меркурий не прибыл с «римской стороны», а называл себя римлянином?! Это много меняет – и многое объясняет! Ну конечно… Ведь в тринадцатом веке римлянами называли себя не только жители «вечного города», римлянами – или ромеями на свой лад, называли себя греки Византии! Точнее, никакой «Византии» никогда и не было, это термин историков девятнадцатого века. Нет, была уцелевшая в темные века Восточная Римская империя – после падения Западной именовавшаяся просто Римской!
Итак, если предположить, что Меркурий Смоленский – православный ромей, то есть римлянин… Он вполне мог прибыть в Смоленск именно из Моравии – мало ли куда базилевсы отправляли свои посольства? А после падения Константинополя в 1204 году, возвращаться было уже некуда… Тем более, что на осколках империи Комнинов образовалось сразу несколько государств – причем и Латинская империя крестоносцев, и Эпирский деспотат греков остались в европейской части бывшей Византии, и Меркурий мог прибыть в Моравию из обеих держав. Например, покинув родину из-за притеснения захватчиков-католиков… Но учитывая, что в насыщенную событиями эпоху крестовых походов связи между востоком и западом были весьма устойчивы, он мог совершить совершенно непредсказуемое и экзотичное путешествие!
Важно другое – Меркурий был воином, и опытным воином, носителем боевых традиций именно ромейских рыцарей-прониариев, обученных сражаться подобно древним катафрактам! А если так… Добавь к этому ребристому шлему с гребнем еще и кольчужную бармицу – и получится шлем ромейского всадника тринадцатого века. Про сабатоны сказать сложно – все-таки про броню греческих клибанофоров (то есть катафрактов) известно не так много, и в моем настоящем о ней велись жаркие споры! Но, в сущности, подобный элемент доспехов прониарии вполне могли иметь – так же, как и катафрактарии античности… Интересно было бы рассмотреть наконечник копья, скрытый от меня полумраком! Хотя с другой стороны, граненую ромейскую пику-контарион
Ведь даже имя его – Меркурий, явно не похоже на латинские имена. А вот на греческие – пожалуйста! Взять хоть Меркурия Кессарийского, святого великомученика…
И к слову – скифа.
Вот интересно, как же все было на самом деле? Итак, Всеволод, устрашась участи князей Северо-Восточной Руси, практически поголовно павших в битвах с татарами, бежит, покинув свой город – в сущности, далеко не единичный пример. Даниил Галицкий поступил точно также, покинув княжество перед приходом татар – и даже стольный Киев оставил на тысяцкого Дмитра… Что же сами смоляне? А смоляне потеряли ядро своего воинства еще на Калке – после чего уже не смогли восстановить военную мощь некогда сильного и славного княжества. Чему способствовали регулярные набеги воинственной литвы… Собственно говоря, чуть позже, после подвига святого Меркурия, литовцы так и вовсе захватили Смоленск – и отсюда их в 1239 году выбил Ярослав Всеволодович, отец славного Александра Невского.
Кстати, также святого благоверного князя, великого князя…
Итак, горожане в смятении. И хотя у них есть воин, способный встать во главе ополчения, никто не верит, что на стенах получится отбиться. Ведь ни у Владимира, ни у Рязани, ни у Суздали – ни у множества других крепостей не вышло... Быть может, люди намеревались откупиться от татар? Иногда это срабатывало – но вряд ли помогло бы в данном случае. Очевидно, степняков вел кто-то из неизвестных нойонов, а то и тысяцких-кюганов – и он не смог бы принять присягу Смоленска от лица Батыя. А вот под предлогом переговоров выманить горожан за стены, да после напасть на деморализованных смолян, изначально расписавшихся в собственной беспомощности… Вполне возможно, и таких примеров куча – взять хоть уничтоженный Батыем Колодяжин, коий татары не смогли взять штурмом, да прибегли к хитрости! Рискну даже предположить, что Меркурий предпринимал попытки организовать ополчение – но мужи Смоленска, совершенно сломленные предательством князя и чудовищными слухами о жестокости и непобедимости татар, не пошли под его руку…
Далее следует молитва пономаря – и собственная молитва святого Меркурия к Богородице, после чего он услышал Ее глас. Вымысел церковников, записавших житие святого воина? Тут можно спорить очень долго, но в сущности – это вопрос веры. Кто верит, кто-то нет...
Но лично я – верю.
Итак, святой Меркурий покидает город, отправившись к татарскому стойбищу. Дозоры степняков вполне могли проспать приближение одинокого всадника – особенно если он покинул Смоленск в вечерней тьме, и приблизился к поганым ближе к рассвету, в самую «собачью вахту», когда спать хочется сильнее всего… И тут бронированный ромейский катафракт, твердо решившийся сражаться и умереть – а значит, уже ничего не боящийся! – налетает на врага! Естественно, поднимается тревога, сумятица, нукеры не понимают, что происходит – и тут татары спросонья вполне могли решить, что на них напало большое войско орусутов! А поддавшись панике, они побежали – особенно, когда святой Меркурий сразил их вождя, и весть о том разошлась по стойбищу…
Хотя… Ведь Богородица предупредила богатыря о ночном нападении поганых – и раз так, то татары уже выступили к Смоленску. Как минимум, передовой отряд… Но тут бронированный ромейских катафракт, чей боевой конь также прикрыт стальным наголовьем и пластинчатым нагрудником, неуязвимым для стрел, встретил их на дороге! В удобном для боя узком месте, где врагу было не развернуться и не обойти богатыря…
Далее следует таранный удар святого воина; первым же гибнет самый сильный татарский боец – и вожак агарян! После чего могучий и высокий воин, закованный в броню, Святой Меркурий начинает рубиться в голове татарской колонны... При этом среди поганых нет тяжелых всадников (все они с Чингизидами) – а сабли агарян не могу найти язвимых мест в его пластинчатых доспехах! Поганых охватывает мистическая паника – ведь на них ночью (!) напал неуязвимый одинокий богатырь, с закрытым кольчужной маской лицом; разве может он быть простым человеком?! А в хвосте татарской колонны, заслышав звуки боя и узнав о гибели вожака, никто ни в чем не разобрался. Поднимается все та же паника, переросшая в неконтролируемое бегство… Во время которого татары подавили кучу своих же!