Кэтрин Эбдон и школа волшебников
Шрифт:
– Вот, видишь? – Кэти показала конверт дяде. – Это мои бывшие одноклассники возвращаются домой после каникул!
Дядя Вилли взял конверт, достал письмо, прочитал, вернул всё это Кэти и сказал:
– Моё письмо было красивее! – Немножко помолчал и добавил: – А я-то думал, один я такой остроумный!
Кэти засмеялась.
Мистер Брайтмен действительно поговорил с кузиной. Они заперлись в гостиной и спорили до темноты. Кэти стояла под дверью, крепко стиснув кулачки и, сдерживая дыхание, прислушивалась, стараясь понять, получается ли у дяди убедить её мать в том, что сменить школу просто
Когда дверь наконец распахнулась, был уже поздний вечер. Анна вылетела из гостиной, цыкнула на дочь, чтобы ложилась спать. Дядя Вилли из-за её плеча показал Кэти большой палец и подмигнул.
Получилось!!!
Глава 3
Косой переулок и Горшочный тупик
Утром Кэти с матерью отправились на Файерстрит. Вчера мистер Кьюри велел явиться в отдел пораньше, к девяти часам.
Всю дорогу миссис Эбдон не разговаривала с Кэти. Она считала, что дочь и дорогой кузен втянули её в какую-то авантюру. И очень была недовольна, что Кэти удалось сделать всё по-своему и что мистер Брайтмен её поддержал. Она вела машину, не отрывая взгляда от дороги, и молчала. А Кэти тихонько сидела сзади и старалась лишний раз не привлекать к себе внимания, как всегда, когда мать была в дурном настроении.
Увидев дверь, так похожую на дверь в кладовку, Анна скривила губы. Она вошла в зал, бросила взгляд направо, налево, пожала плечами и, цокая каблучками, уверенно направилась в дальний конец, где их уже дожидался мистер Кьюри. Мимо картины она прошла, даже не оглянувшись. Кэти, торопясь вслед за матерью, кивнула лошади, как старой знакомой.
С самого начала разговора с инспектором миссис Эбдон не скрывала своего неодобрительного отношения к происходящему. Её немного порадовало сообщение мистера Кьюри, что, оказывается, при рождении каждого ребёнка с магическими способностями, на его имя тут же открывается банковский счет. Она незамедлительно поинтересовалась о сумме начального вклада. Но тут мистер Кьюри её разочаровал. Начальная сумма оказалась всего лишь два галеона.
– Два галеона? Это сколько же?
– Ну... Два галеона... это... примерно... За одиннадцать лет, которые проходят до поступления ребёнка в школу, набирается сумма, как раз достаточная для покупки волшебной палочки. Собственно, так и было задумано: к поступлению в Хогвартс подарить каждому ребёнку волшебную палочку.
Кэти, услышав это, просияла. Она, конечно, знала, что у неё теперь будет волшебная палочка, но одно дело просто знать, и совсем другое – услышать от другого человека эти слова: «волшебная палочка»! А Анна опять скривила губы. Правда она немного утешилась, узнав, что для первого года обучения достаточно двухсот фунтов. Раз уж не удаётся дать дочери приличное образование, хорошо хоть это баловство обойдётся не слишком дорого. Да ещё, как сказал мистер Кьюри, можно будет прилично сэкономить, покупая книги и всё остальное в лавках с уценёнными вещами.
С самого начала инспектор держал себя так, словно делает величайшее одолжение, занимаясь их делами. Хотя, как поняла Кэти, именно это и входит в его обязанности. Кэти решила не обращать внимания ни на этого напыщенного юнца, ни на дурное настроение матери, ведь главное это то, что Она! Едет! В Хогвартс!!! А все эти мелкие неприятности – всего лишь мелкие неприятности.
Мистер Кьюри направился в дальний угол, завернул за шкаф и подозвал Анну и Кэти к неприметной дверце.
– Это стационарный портал, – буркнул он в ответ на вопросительный взгляд Кэти. Миссис Эбдон лишь пожала плечами.
Вслед за мистером Кьюри все прошли через эту дверь, и, откинув выцветший полог, оказались в лавочке со всякой рухлядью. На стене висела большая растрёпанная метла. В углу громоздились пыльные горшки, затянутые паутиной. А на узеньких покосившихся полках теснились ящики, бутылки, связки перьев, свитки ветхих пергаментов, какие-то свёртки. На полу была расстелена большая дырявая шкура какого-то непонятного животного.
Мистер Кьюри и его спутницы быстро миновали лавку и вышли на узкую кривую улочку.
– Это Косой переулок? – благоговейно спросила Кэти.
– Нет, это Горшочный тупик. Запомните эту лавочку старьёвщика. Через неё вам удобнее всего будет вернуться в магловский Лондон.
Кэти ожидала увидеть толпы волшебников, однако народу было немного. Следом за мистером Кьюри Кэти с матерью двинулись вверх по улице, свернули у магазинчика, на вывеске которого была изображена старинная чернильница-непроливашка и скачущие вокруг неё перья, и...
– А вот это Косой переулок... А во-он то белое здание – это наш банк.
У Кэти даже закружилась голова – так она старалась рассмотреть всё вокруг, и чуть не растянулась, споткнувшись на булыжной мостовой, но продолжала вертеть головой во все стороны. После слов мистера Кьюри она уставилась на высокое здание с островерхой зелёной крышей, с нетерпением ожидая увидеть наконец настоящего гоблина.
И она его увидела. Только он был совсем не маленького роста. Пониже, чем её мать или мистер Кьюри, но и не карлик, как она себе представляла. Пока взрослые разговаривали с одним из банковских служащих, Кэти круглыми от любопытства глазами оглядывала помещение банка. А уши у неё, кажется, шевелились, как у кошки: так все вокруг было интересно и необычно! За стойками и в проходах между столами суетились и бродили туда-сюда гоблины. У них были тёмные морщинистые лица, остроконечные уши торчали из-под длинных волос. Правда, груд золотых монет и драгоценных камней Кэти не заметила. «Наверное, драгоценности они где-нибудь прячут», – решила она. В банках, где она бывала вместе с мамой, пачками денег тоже не размахивали.
Миссис Эбдон быстро обменяла фунты на галеоны и поторопилась выйти из банка.
– Какие несимпатичные люди здесь работают, – поделилась она. – Все как на подбор, уродцы какие-то...
– Это не люди, – авторитетно заявила Кэти. – Это гоблины!
– Это не гоблины, – быстро проговорил мистер Кьюри. – И никогда их так не называй – рассердятся. А если они рассердятся... Короче, никогда их так не называй. Они называют себя кобольдами.
– Кобольды? – растерянно переспросила Кэти. – А... – и тут же прикусила язык. Кобольды так кобольды, в конце концов, какая разница? Кобольдов она тоже никогда раньше не видела.