Кейт, истребительница демонов
Шрифт:
— Правда? Ты позволишь мне сесть за руль?
— Медленно, на парковке, со мной на пассажирском сиденье. Да. На таких условиях ты сможешь сесть за руль.
По закону в Калифорнии водить машину разрешается с шестнадцати (если взрослый сидит рядом), но учебное разрешение выдают с пятнадцати, так что у нас осталось еще одиннадцать месяцев. Я уже сказала Стюарту, что хочу, чтобы Элли как можно раньше получила права и чувствовала себя за рулем спокойно и уверенно. Меня не особенно радует мысль, что моя дочь
Мой нынешний план катания по полупустой парковке был не совсем законным, но меня это не слишком беспокоило. Тимми выспится, а Элли получит свою порцию удовольствия. Кроме того, в четырнадцать я разъезжала по всему Риму. У Элли совсем другая жизнь (слава богу!), но она ответственный и хороший ребенок.
В настоящий момент моя хорошая и ответственная дочь смотрела на меня, широко раскрыв от удивления рот.
— Кто ты и что ты сделала с моей мамой?
— Очень смешно, — проворчала я. — И оригинально.
— Ты это вправду?
— Нет, я лгу тебе по изощренной схеме, превращая твое детство в кошмар, чтобы потом ты могла написать мемуары о том, как я над тобой измывалась, заработать миллион долларов и жить в свое удовольствие. Но все это я делаю из любви к тебе.
— Ты какая-то странная, мама.
— Мне это уже много раз говорили.
Мы добрались до торгового центра, и я свернула, миновав греческие колонны, которые, по моему мнению, выглядели совершенно неуместно на фоне калифорнийского пейзажа. Впрочем, проектировщики не посчитали необходимым спросить, что я думаю по поводу их планов, и торговый центр был выстроен в смехотворном олимпийском духе.
Как я и предполагала, на парковке около продуктового универсама свободных мест почти не было, а вот на площадке перед входом оказалось совсем мало машин, по-видимому принадлежавших работникам магазина: две возле дверей и еще несколько чуть дальше. Я остановилась, оставив двигатель включенным, и вышла из машины. Когда я подошла к пассажирскому месту, Элли подняла ручку, быстро забралась на водительское место и устроилась поудобнее за рулем. Пока я усаживалась, она занялась зеркалами.
— Готова? — спросила я.
— Угу. Это здорово. Минди с ума сойдет от зависти.
— Давай сосредоточимся на управлении тяжелым транспортным средством, а ликовать будем потом, хорошо?
— Конечно, мама, — ответила совершенно счастливая Элли.
Я отстегнула ремень и повернулась, чтобы взглянуть на Тимми. Затем потянулась назад и проверила ремни на его креслице. Все было в полном порядке, включая его самого. Я снова устроилась на своем сиденье и начала пристегивать ремень, когда увидела, что Элли закатила глаза.
— Это привилегия родителей, — сказала я. — Даже если ты лучший в мире водитель, я имею право волноваться.
Она даже не стала тратить силы на ответ, а потянулась вниз к зажиганию. Поскольку двигатель работал, ему это совсем не понравилось, и он так громко зарычал, что моя дочь подпрыгнула от неожиданности.
— Все нормально, — проговорила я. — Я постоянно так делаю.
Вторая попытка прошла удачнее, и машина сдвинулась с места, сначала немного неуверенно, потом гораздо спокойнее.
— Неплохо, — похвалила я Элли. — Мне кажется, ты уже это делала.
Она улыбнулась еще шире, и я поняла, что она очень собой гордится.
— Давно, — призналась она. — И ты никогда не разрешала мне водить фургон.
Это было правдой. Перед тем как мы купили «инфинити», мы со Стюартом разрешали ей садиться за руль нашей старой «короллы» на парковке возле средней школы. Но пока не выветрился запах новой краски, вряд ли у Элли есть хоть один шанс управлять любимой игрушкой и гордостью Стюарта.
Я показала на открытое пространство, и моя дочь некоторое время ездила кругами, затем сделала несколько восьмерок и наконец дала задний ход и поехала задом по прямой линии.
— Хвастунишка, — сказала я, понимая, что она знает, как я горжусь ее ловкостью.
Элли остановила фургон, затем снова завела двигатель и поехала вперед со скоростью двадцать миль в час. Не сводя глаз с дороги, она сказала так тихо, что я даже не сразу поняла:
— Папа разрешал мне водить машину.
— Что?
Я прекрасно ее слышала, но не могла поверить своим ушам.
— Папа разрешал мне водить машину, — сказала она уже громче, с вызовом, словно ждала, что я начну возмущаться.
Я ослабила ремень безопасности, который внезапно стал меня душить, и повернулась к ней.
— Когда?
Я произнесла это слово очень спокойно, хотя сердце начало отчаянно биться в груди, и не только потому, что Элли вспомнила про Эрика. Не знаю, как я это поняла — наверное, по ее тону, — но у меня возникло подозрение, что сейчас могут возникнуть вопросы, которые она хотела задать мне раньше. Так, понятно. Все-таки она решилась.
— Когда я была маленькой. Думаю, лет в шесть. Он сажал меня на колени и нажимал на педали, потому что я не могла до них дотянуться. Но я сама крутила руль. Он говорил, что это наш с ним секрет.
— Эрик, — прошептала я и покачала головой. — Вот мерзавец!
Эрик обожал тайны. Разные мелочи, о которых знали только он и я. Таким был наш брак — за три месяца до официальной отставки мы обвенчались в маленькой церкви в Клуни. Мы никому ничего не сказали, но эти несколько месяцев до нашей «настоящей» свадьбы стали настоящим приключением.