Кейт
Шрифт:
Его руки обхватили мои бедра, раздвигая их и притягивая меня к краю стойки. Мои ноги обняли его бедра, и он наклонил свое лицо, чтобы провести дразнящим поцелуем по моим губам.
— Я думаю, ты знаешь, Кейт. Ты просто слишком упряма, чтобы сказать это вслух.
Я люблю тебя.
— А может, ты ошибаешься, — возразила я, полная дерьма. — Может, это просто забава, и как только я разберусь со своим дерьмом, я улечу в закат со своим бриллиантовым состоянием и никогда не подумаю о тебе.
Арчер издал низкий, опасный смешок. Его рука покинула мое бедро
— Если ты сбежишь, а я буду гнаться за тобой, Принцесса, — крепко сжав мое горло, он притянул мои губы к своим, чтобы поцеловать так горячо, что мои трусики загорелись. Его зубы вцепились в мою нижнюю губу, прикусив ее достаточно сильно, чтобы пустить немного крови и заставить меня задыхаться, как сучку во время течки.
Арчер снова засмеялся, освобождая мое горло, прежде чем провести пальцами по моей мокрой киске.
— Но что-то мне подсказывает, что ты бы на это клюнула, а?
— Пошел ты, — ответила я, но это прозвучало как мольба, а не как оскорбление. Не помогло и то, что моя киска уже болела, а соски были напряжены. Черт бы его побрал за то, что он был прав.
Арчер только усмехнулся и погладил меня по трусикам.
— Итак, что ты хотела обсудить? Полагаю, это связано с финансовой сделкой с твоим отцом.
Мое дыхание дрогнуло, и я попыталась найти ход своих мыслей. Легче сказать, чем сделать, когда Арчер дразнит меня, как он это делал.
— Да. Ты заплатил за меня пятьдесят два миллиона долларов?
Его выражение лица не изменилось.
— Да.
— Это цена, по которой бизнесмен, обремененный долгами, продает свою несовершеннолетнюю дочь? — меня тошнило от этой концепции, но Сэмюэль Дэнверс получит свое в следующий раз, когда наши пути пересекутся.
Арчер слегка покачал головой.
— Даже близко нет, — его челюсть напряглась, и он перестал дразнить меня через трусики. Вместо этого его руки легли на мои бедра. — Не существует единой ставки. Каждая продажа уникальна и привлекает уникальный набор претендентов. Но если ты спрашиваешь о средней цене покупки? От одного до двадцати миллионов — это не редкость. Гораздо меньше, если речь идет об обычных торговцах людьми, но рынок, на который твой отец хотел тебя поместить, рассчитан на определенную клиентуру.
Я тяжело сглотнула. Это было слишком много для моей головы.
— Что ты имеешь в виду?
Арчер пожал плечами.
— Наследницы, знаменитости, модели — в общем, все, кто имеет определенный статус в обществе. Люди, которых заметили бы, если бы они просто взяли и исчезли. Люди, которых легко контролировать, несмотря на их общественный статус.
Я покачала головой, с трудом веря в то, что слышу. Арчер не был придурком, просто он был настолько десенсибилизирован. Он был настолько отвратителен к такой мерзкой подноготной одного процента.
— Так зачем платить так много? — спросила я его, мой голос был груб от эмоций, которые я отчаянно отбрасывал в сторону. Множество сценариев «что-если» переполняли мой мозг, когда я думала о том, что отец продал меня... но они не приносили мне никакой пользы. В моем настоящем «что-если»
Он провел большим пальцем по своей нижней губе и сделал паузу, прежде чем ответить.
— Это было личное.
Мои брови поднялись.
— О? Как это? Пятьдесят два миллиона долларов — это чертовски большие деньги, Арч.
Небольшая улыбка коснулась его губ.
— Ты почти никогда так не сокращаешь мое имя. Мне кажется, ты стала мягче ко мне относиться, малышка.
Я закатила глаза.
— Заткнись и ответь на вопрос, придурок, — он поднял на меня бровь, и я подавила разочарованный рык, прекрасно зная, что он собирается сказать. — Просто ответь на вопрос, — поправил я.
Его глаза мгновение искали мои, затем он провел рукой по волосам и издал болезненный звук.
— Хорошо, но прежде чем я отвечу, я должен тебе кое-что сказать. Хорошо?
Нервозность затрепетала в моем животе. Это звучало нехорошо.
— Хорошо, — ответила я, чертовски заинтригованная, хотя и боялась того, что он может сказать.
Его пальцы снова взъерошили его черные волосы, затем его руки снова опустились на мои бедра, и его взгляд остановился на мне.
— Я люблю тебя, Кейт. Я люблю тебя уже очень давно, но мне просто нужно было, чтобы ты выбила из колеи мое собственное упрямое дерьмо, прежде чем я смогу увидеть правду.
В его взгляде не было ничего, кроме искренности и, черт возьми, любви, что только заставило мое сердце биться быстрее.
— Теперь я действительно волнуюсь, — прошептала я в ответ, не решаясь моргнуть, боясь потерять этот момент между нами. — Ответь на вопрос, Арчер. Почему ты заплатил пятьдесят два миллиона долларов, чтобы купить меня?
Его глаза слегка сощурились.
— Потому что я знал, что это тебя разозлит.
Что за...
— Если тебя это утешит, я также хотел спасти тебя. Мне была невыносима мысль о том, что один из тех других отвратительных, развратных ублюдков на бирже может купить тебя, владеть тобой, делать все, что потребуют их больные фетиши. Но да, моя первая мысль была о том, как ты будешь в ярости, когда узнаешь, и мне это понравилось, — он не выглядел довольным собственным признанием, но выглядел честным.
Это было что-то, я полагала.
— Почему? — спросила я, за неимением других связных мыслей. — Почему ты хотел меня разозлить? Что я такого сделала, что так сильно тебя ранило?
Несмотря на мое раздражение по поводу его мотивов, я не могла отрицать, что он внедрился в самую суть моего существа. Он был вытатуирован на моей чертовой душе, и ему принадлежала треть моего сердца. На этом этапе я не могла простить его за многое.
Я была в полной заднице.
— В том-то и дело, — ответил он, выглядя несколько пристыженным. — Ты ничего не сделала. Ничего, что могло бы оправдать мою обиду, которую я держал так чертовски долго, — он снова взял свою бутылку сидра и осушил ее до дна.