КГБ в ООН

Хасс Пьер Дж.

После мимолетного столкновения с мисс Коплон Губичев повернул назад, дошел до угла 192-й улицы и сел в бродвейский автобус, идущий к нижней части города. Выйдя на 108-й улице, он зашел в супермаркет. Агенты наблюдали, как русский складывает в тележку хлеб, кекс, длинный батон болонской колбасы и другие мясные продукты. Из супермаркета он отправился домой.

А девушка дошла до угла 193-й улицы, на миг остановилась, огляделась, а затем пошла обратно, спустилась на станцию метро и поехала к родителям.

Встреча, во время которой Губичев и мисс Коплон

тщательно старались не выдавать своего знакомства, напоминала тактику, применявшуюся сетью канадских атомных шпионов: в случае опоздания коллеги-конспиратора не задерживаться на условленном месте, а вернуться туда позже. Следившие за Губичевым и мисс Коплон агенты были убеждены, что русский проехался в нижнюю часть города из-за опоздания служащей министерства юстиции. Однако их озадачило изменение оперативной процедуры: раньше пара открыто встречалась в ресторане, будто пришедшие на свидание влюбленные, а теперь предпочла прихотливую тактику. В чем дело?

ФБР признало возможным, что Губичев и мисс Коплон почувствовали слежку. Этого нельзя было не учитывать: агенты уже много раз расспрашивали о мисс Коплон ее друзей и до подозреваемой вполне могли дойти слухи об этом.

«Тени» мисс Коплон из ФБР установили, что, приезжая в Нью-Йорк, она не всегда видится с Губичевым. В пяти из шести случаев агенты сталкивались с другими ситуациями.

Вечером 19 января агент ФБР Ричард Э. Бреннан проследовал за Джудит Коплон к отелю «Пикадилли» за Таймс-сквер. После долгого нетерпеливого ожидания он увидел ее выходящей из лифта с высоким симпатичным темноволосым мужчиной, безусловно не Губичевым.

От отеля Бреннан прошел за парой до ресторана «Альпс» на углу авеню Америки и 58-й улицы, а потом к театру «Калони», где они посмотрели спектакль «Целуй меня, Кэт».

В последующие три дня Бреннан и другие агенты ходили за мисс Коплон по Манхэттену, но она ни разу не встретилась с Губичевым. Большую часть проведенного в городе времени она бродила по магазинам. За все это время, у нее было четыре дня отпуска в связи с инаугурацией в Вашингтоне президента Трумэна, она сделала лишь одну покупку – купила шарф.

19 февраля мисс Коплон вышла вечером от родителей и отправилась навестить друзей в жилом квартале Фреш-Медоус в Куинсе (эти ее друзья позже были допрошены ФБР).

Пока агенты продолжали вести наблюдение за Губичевым и мисс Коплон, другие сотрудники ФБР пытались определить, какие сделки заключали подозреваемые, какие секреты девушка из министерства юстиции передала русскому, если она на самом деле передала их.

Все начинало указывать на такую возможность.

Во-первых, следователям стало известно, что мисс Коплон без каких-либо очевидных причин запрашивала данные ФБР о посольствах и консульствах и о персонале посольств. Потом наконец попросила у своего начальника в министерстве юстиции Уильяма Фоли секретное досье под грифом «Внутренняя безопасность – Я». Буква «Я» обозначала Россию. В досье содержалась информация, связанная с советскими агентами и национальной безопасностью.

Во-вторых,

встречи между Губичевым и мисс Коплон во многом соответствовали фантастическому признанию, которое летом 1948 года сделали Элизабет Бентли и Уитакер Чемберс, курьеры коммунистической шпионской сети. Мисс Бентли подробно рассказала комитету палаты представителей по антиамериканской деятельности о тайных уличных встречах с правительственными служащими, о том, как она передавала шпионам важные государственные секреты. ФБР пришло к убеждению, что мисс Коплон тоже участвует в шпионаже, и решило, что конспираторов пора накрыть.

Поздно вечером 3 марта в нью-йоркской конторе ФБР узнали, что Джудит Коплон вновь собирается посетить город. Это стало известно из телефонного разговора матери с дочерью – ФБР поставило их телефоны на прослушивание.

В Вашингтон послали по телетайпу предупреждение, которое, в частности, гласило: «В связи с названным Джудит временем приезда домой [4 марта] весьма вероятна ее встреча с Губичевым в семь вечера. Наблюдатели проводят ее до Нью-Йорка, как и раньше. В Нью-Йорке обеспечено то же наблюдение».

Начальника мисс Коплон в министерстве юстиции Уильяма Фоли проинструктировали, чтобы он сообщил ФБР о ее отъезде, дав возможность тут же послать за ней хвост. К концу дня 3 марта Фоли доложил ФБР, что завтра подозреваемая собирается в Нью-Йорк.

В пятницу, 4 марта, в тринадцать часов мисс Коплон отправилась в поезде Пенсильванской железной дороги в Нью-Йорк с вашингтонского вокзала Юнион. Сидя в одиночестве у окна, Джудит понятия не имела, что два кресла с другой стороны прохода заняты мужчинами, ни на миг не спускающими с нее глаз. Это были те же два агента, которые следовали за ней много раз прежде, – Градски и Бреннан. Они были уверены, что как мисс Коплон не замечала их раньше, так не заметит и сейчас.

В Нью-Йорке были проделаны кропотливые и трудоемкие приготовления к ее приезду и ожидаемой встрече с Губичевым, в которой почти не оставалось сомнений. Сотрудники ФБР подозревали, что она захватила с собой выдержки из докладов бюро, имеющих отношение к советским делам, описания трех правительственных служащих и выдержки из секретного послания ФБР, доступ к которым ей предоставил в пятницу утром ее начальник Фоли. ФБР было практически уверено, что она собирается передать эти данные Губичеву.

Приготовления были сложнее, чем прежде, ибо на сей раз ФБР собиралось произвести арест. В Нью-Йорке задействовали двадцать агентов и семь радиофицированных машин. Пяти агентам поручили следить за Губичевым: трем – в ООН и двум – в его доме на 108-й улице.

Автомобиль с двумя агентами прикрывал ресторан «Делюкс» на Дайкмен-стрит, где состоялась первая известная ФБР встреча мисс Коплон с Губичевым. Двое других агентов находились на станции бродвейского метро «191-я улица». Еще двух поставили в канцелярском магазине на углу Бродвея и 193-й улицы для наблюдения за углом, где подозреваемые устраивали свою мимолетную тайную встречу. Двое стояли на другой стороне улицы.