КГБ во Франции

Вольтон Тьерри

Влияние Думанга на правительство стало особенно явным после советского вторжения в Афганистан. Именно при его посредничестве была организована знаменитая встреча в верхах Брежнева и Жискара в Варшаве. 19 мая 1980 года "красный миллиардер" любезно предоставил в распоряжение Мишеля Понятовского свой личный самолет, чтобы тот смог отправиться в польскую столицу для подготовки встречи. Стоит вспомнить, что эта встреча в верхах кандидата в президенты Жискара послужила поводом для насмешек со стороны его противника Франсуа Миттерана во время предвыборной кампании 1981 года ("младший телеграфист из Варшавы").

Жан Батист Думанг не только бизнесмен в рядах международного коммунистического движения,

но и проводник его влияния. По сравнению с тем, чем занимался Жан Жером до начала 70-х годов, его дела в меньшей степени скрыты от посторонних глаз. Однако они столь же важны для СССР. Убежденный в том, что "коммунизм – будущее человечества", он трудился, не жалея усилий, дабы ускорить его наступление.

Возвращение "рабкоров"

"Службами по охране территории раскрыто еще одно дело о шпионаже. Майор, принятый на службу в армию как бывший франтирер-партизан, член коммунистической партии и акционер журнала "Франс д'абор", признался в том, что передал военному атташе иностранного государства многочисленные документы, которые ему удалось собрать, работая в министерствах вооружений и национальной обороны".

Это коммюнике опубликовано министерством внутренних дел 28 февраля 1949 года. На него немедленно откликнулась "Юманите": "Никто не примет всерьез провокацию Жюля Мока (министр внутренних дел), имеющего привычку называть "документами, затрагивающими национальную оборону", то, что просто-напросто относится к борьбе против развязывания войны.

Заявлением протеста трудно было скрыть замешательство партии. Ведь разразившееся дело сильно ее компрометировало.

За три дня до этого, 25 февраля, УОТ арестовало при выходе с национализированного авиационного завода в Бийанкуре репортера журнала "Регар" – иллюстрированного коммунистического еженедельника. У него в портфеле полицейские обнаружили производственную документацию и технические данные на некоторые виды военно-воздушной продукции. "Я собираю материал для работы", – пытался оправдаться журналист. На следующий день был отдан приказ об обысках: в редакции журнала "Регар", в издательстве "Эдисьон сосьяль" (принадлежавшем компартии), в парижском отделении профсоюзного объединения ВКТ и в редакции журнала "Франс д'абор" – органе ветеранов ФТП. Всего в ходе самой большой после войны облавы УОТ против коммунистов было задержано 26 человек.

Предпринятое правительством наступление происходило при довольно необычных политических обстоятельствах. За неделю до этого на пленуме Центрального Комитета партии Морис Торез произнес слова, вызвавшие возмущение в политических кругах. "Если наш народ будет против воли втянут в антисоветскую войну, – заявил генеральный секретарь, – и если в этих условиях Советская Армия, защищая дело социализма, будет вынуждена преследовать агрессора на нашей территории, смогут ли трудящиеся, народ Франции повести себя по отношению к Советской Армии иначе, чем трудящиеся, народы Польши, Румынии, Югославии?.."

Таким образом, Торез призвал французов к коллаборационизму с Советским Союзом в случае войны. Генеральный секретарь, кроме того, потребовал от активистов партии вскрывать повсюду, где это можно, факты подготовки империалистической войны.

При обыске в еженедельнике "Регар" были обнаружены материалы по вооружениям. В журнале "Франс д'абор" полиция нашла письма офицеров, готовых передать в редакцию сведения военного характера, кроме того, уставы внутренней службы армии и учебники по тактике для авиадесантных войск. Хотя эти документы и не были по сути своей секретными, они тем не менее могли представлять большой интерес для СССР.

ФКП сразу же перевела дело в политическую плоскость. Обвинив Жюля Мока в нападках на свободу печати, "Юманите" заявила после обысков: "То, что журналисты вскрывают и показывают факты подготовки войны, вызывает у наших правителей бешеную злобу…"

Такая линия защиты оказалась эффективной. В результате освобождений и прекращения дела через несколько недель в руках правосудия остался всего лишь один человек – тридцатисемилетний Андре Телери, которому было предъявлено обвинение в "передаче сведений иностранному государству". ФКП проделала прекрасную операцию. Она не только обелила себя, но и избавилась от ставшей для нее обременительной личности.

Из-за своей слишком большой верности идеалам Андре Телери остался в этом деле в дураках. Партия бросила его на произвол судьбы сразу после ареста, более того, ее руководство даже усилило обвинение против него, подбрасывая информацию полиции, понимала та это или нет.

Телери был членом компартии с 1937 года, в 1942 году вошел в технический отдел ФТП. Получив псевдоним Вигье, он быстро научился изготавливать фальшивые документы, устраивать тайники, готовить взрывчатые вещества. В начале 1944 года его заметил тогдашний руководитель разведслужбы ФТП (службы "Б") Жорж Бейе и перевел к себе. После освобождения Парижа, когда служба "Б" вышла из подполья, Телери был ее официальным шефом. В рамках объединения организаций движения Сопротивления он сотрудничал со 2-м бюро (разведкой) Французских внутренних сил Сопротивления (ФФИ). Когда 2-е бюро ФФИ вошло в Генштаб, Вигье последовал туда же. В армии он получил звание майора.

В ноябре 1945 года Шарль Тийон привлек его к работе в службе безопасности министерства вооружений. Ему была поручена защита "горячих точек": военных заводов, аэродромов, военно-морских баз. Уже с этого времени для облегчения своей задачи Телери широко прибегал к помощи профсоюзных работников ВКТ на заводах. Совершенно очевидно, что собранной им информацией пользовалась и ФКП, преданным членом которой он оставался. Созданная же им сеть профсоюзных работников окажется ему полезной, когда он начнет работать на "иностранное государство".

В 1946 году французской контрразведке стало известно, что военный атташе Югославии в Париже занимается сбором разведданных для своей страны и СССР. Наблюдение за ним позволило полицейским стать свидетелями любопытной встречи. Однажды на Больших Бульварах югослав подошел к человеку с объемистым портфелем в руках. Затем они вошли в кафе. Через полчаса оттуда вышел военный атташе с портфелем. Личность его связника быстро установили: руководитель службы безопасности министерства вооружений Андре Телери. В политической обстановке того времени он был неприкасаемым. Дело закрыли. После ареста в феврале 1949 года Телери признался, что в тот день он передал схемы обеспечения безопасности основных французских военных заводов.

После вывода из правительства министров-коммунистов Телери вернулся в армию. Как бывший офицер ФТП он попал в число "подозрительных", которых вместе с Роль-Танги и Бофисом перевели в Версаль без определенного назначения. Там у него было много свободного времени для работы в журнале "Франс д'абор", органе ветеранов ФТП. Именно в редакции с ним связался некто Луи.

Основанный нелегально при оккупации в сентябре 1941 года Шарлем Тийоном журнал "Франс д'абор" начал выходить официально вскоре после освобождения Парижа под политической и финансовой ответственностью Жана Жерома. Журнал, издававшийся Роже Рукотом и Ивом Моро (впоследствии главным редактором "Юманите"), провозглашал себя связующим звеном между коммунистами – бывшими участниками Сопротивления. На деле, как показал обыск в феврале 1949 года, он служил еще и "почтовым ящиком" сбора военной информации для компартии и, возможно, СССР.