Кибер - реликт
Шрифт:
Ответ напрашивался сам собой – это сделал экипаж. Те, кто остался в живых после катастрофы. Какая трагедия разыгралась здесь, это еще предстояло выяснить. Правда, особого желания не было. Тумановский прекрасно понимал, что прошедшие столетия не являлись критической величиной для боевых андроидов. Древняя мудрость «все смертно» в данном случае утрачивала извечный смысл, для боевых киберсистем не существовало понятие времени, смысла и необходимости. Определяющим являлся перечень программных приоритетов и реестр целей.
«Внутри корабля меня ждет много сюрпризов», -
Заводское клеймо на кибермеханизме он все-таки обнаружил. Вернее, клеймом это назвать было нельзя, скорее идентификационной биркой. Нержавеющая пластина в полтора сантиметра длиной с левой стороны грудного кожуха, рядом с внешним слотом – разъемом для подключения аппаратуры диагностики и обслуживания.
На пластине ясно читалась надпись: «Военно-космические силы РФ. Андроид пехотной поддержки «Нимнул - 07». Малый разведывательный корабль «Святогор».2127 год».
Последние сомнения рассеялись, но открывшаяся истина не принесла оптимизма.
На корабле что-то случилось, и он «свалился» в подпространство в неконтролируемом прыжке. Всплыл уже, видимо, в пределах атмосферы и силы гравитации сделали свое дело. То, что «Святогор» во всех смыслах не развалился на части, можно было считать чудом.
Олег покачал головой, невольно испытывая уважение к древним конструкторам. Они создавали корабли в прямом смысле на века, с десятикратным запасом прочности. Не то, что нынешние «креативные инженеры», выставляющие на рынок суперсовременные и сверхкомфортные частные суда, которые через пару лет эксплуатации смело можно было сдавать на металлолом.
Ответы на все вопросы нужно было искать внутри древнего судна.
Темный разлом в броне Олег заметил, пройдя дюжину шагов. Несущий каркас корабля не выдержал чудовищного удара, толстые бронеплиты обшивки подались в стороны, образовав пробоину в полметра шириной.
Мгновение Тумановский стоял, невольно прислушиваясь. Внешние микрофоны скафандра доносили лишь еле слышимый шорох песка под дуновением жаркого ветра и потрескивание раскаленного на солнцепеке металла.
Опасение, гнездившееся на донышке души, было абсолютно иррационально – космический корабль был мертв уже много веков.
Яркий свет закатного солнца пробивался внутрь, выхватывая из сумрака детали древней катастрофы: смятый в причудливую гофру металл, изгибы перебитого трубопровода и разлохмаченные обрывки кабелей.
За прошедшие века вездесущий ветер нанес в пробоину косые «сугробы» песка; пыль укрывала все внутри плотным серым саваном.
Слегка пригнувшись, Олег шагнул внутрь, осторожно протискиваясь среди металлических обломков. Замерев на границе света и тени, он достал из набедренного кармана миниатюрный фонарь.
Тонкий белый луч рубанул застоявшуюся тьму световым клинком.
Разлом вывел в тесный коридор. Тумановский спрыгнул на покрытый пенорезиной пол; выход из разлома в обшивке оказался под самым потолком.
Тьма вокруг казалась чернильной и вязкой; из пробоины сочился лишь
Судя по всему, это был технический тоннель, предназначенный для доступа к агрегатам и системам при проведении обслуживания и ремонта. Голые металлические стены, из которых выступали массивные ребра жесткости корпуса, говорили сами за себя.
Пару мгновений Олег раздумывал, в какую сторону двинуться. Липкая темнота и белое пятно света от фонаря делали выбор затруднительным. В конце концов, сориентировавшись по памяти, он двинулся в сторону, где, по его предположению, должен был находиться нос корабля.
Глава 7
Тонкий луч света метался по полу и стенам, устраивая обманчивую игру черно-белых тонов.
Неимоверная древность и запустение царили вокруг. Олегу казалось, что он даже чувствует это, не смотря на герметичную экипировку – затхлый, застоявшийся воздух с запахами плесени, пыли, старой краски и пластика. Каждая мелкая деталь немо говорила о канувшей в Лету неимоверно древней эпохе, о которой теперь можно было прочитать лишь скупые строчки в школьных учебниках.
В полумраке мелькнула технологическая ниша. Олег остановился.
В специальных зажимах-клеммах покоились массивные фонари, чуть ниже стояли топоры на длинных диэлектрических рукоятях.
Тумановский нахмурился, пытаясь понять, для чего нужно это древнее орудие на космическом корабле, пока, наконец, не сообразил – для перерубания силовых кабелей в случае пожара.
Посветив фонарем, он различил в самом низу два массивных ключа в страховочных захватах. Надпись, напечатанная на полоске пластбумаги и закрепленная под стеклом, гласила: «Для аварийной разблокировки вакуум-створов».
Олег покачал головой – что это и как им пользоваться было выше его понимания.
Вытащив из креплений один из фонарей, он взвесил его в руке – массивный и необычно тяжелый. Коснувшись прорезиненной кнопки на корпусе, Олег невольно вздрогнул – фонарь засветился тусклым, слабым светом.
– Ну, ничего себе! – удивление было искренним. Живучесть корабля, построенного сотни лет назад и пережившего страшную катастрофу, была просто сказочной.
Олег покачал фонарем, лихорадочно соображая. В цепях корабля была энергия. Неважно, что самые крохи. Это давало надежду. Слабую, толком не определившуюся, но надежду.
Собственно, особо удивляться было нечему. Основной реактор, скорее всего, был погашен в аварийном режиме во избежание ядерного взрыва. Уже после катастрофы уцелевшие управляющие системы запустили запасной – менее мощный, но гораздо более надежно сконструированный. Перейдя в режим жесткой экономии энергии, полуразрушенный и наполовину засыпанный песком и камнями корабль сумел пережить тысячелетнее забвение.
«Но почему бездействовал экипаж?» - вопрос возник сам собой.
В то, что погибли абсолютно все, верить не хотелось.