Кибервойны ХХI века. О чем умолчал Эдвард Сноуден
Шрифт:
Попробуем примерно оценить размах киберпреступности в сфере интеллектуальной собственности. Нельзя не отметить, что с вступлением России в ВТО и подписанием целого ряда других международных соглашений, к этой сфере приковано самое пристальное внимание не только в России, но и за рубежом. В этой связи вполне очевидно, что одной из ключевых задач киберполиции должна стать борьба с пиратством в отношении цифрового контента и программного обеспечения.
По состоянию на 2014 год реалистичная сумма потерь на рынке видео- и аудиоконтента вследствие пиратства колеблется в районе от шести до восьми млрд. долларов ежегодно. Согласно оценкам международной консалтинговой группы IDC, потери российского рынка ПО от пиратов составляют четыре млрд. долларов, плюс еще около полутора млрд. долларов составляет контрафактный софт, установленный в основном на предприятиях малого бизнеса. Весьма ощутимую, но смешную на фоне указанных выше цифр, составляет сумма потерь книгоиздателей от пиратов, которая колеблется на уровне 120 млн. долларов в год. В целом Россия входит в число наиболее пиратских стран. В текущем году уровень пиратски скачанного контента и ПО составил 67 % от общего их объема (для сравнения в США — 12 %, в Японии — 5 %, в Зимбабве — 90 %, в Монголии — 76 %).
Начиная с 2005 г. в основном в интернет перешла значительная часть технологической цепочки, связанная с проституцией. В первую очередь это касается, с одной стороны, отбора контингента, а с другой — площадок для информирования потенциальных потребителей и осуществления коммуникаций с ними. Т. о. можно с уверенностью сказать, что, даже не касаясь вопроса цифровой порнографии и педофилии, бизнес, связанный с проституцией все более смыкается с компьютерной преступностью. По имеющимся оценкам оборот этого бизнеса в крупных городах, а именно здесь он завязан на интернет, составляет ежегодно порядка пяти-семи млрд. долларов. Без интернета этот бизнес существовать сегодня просто не смог бы.
В заключение хотелось бы остановиться на принципиально новом виде бизнеса, связанном с кибернаемничеством. В условиях, когда войны распространились на киберпространство и когда в высокотехнологических странах все большая часть преступлений осуществляется опять же в киберпространстве, спрос на квалифицированных и высококвалифицированных хакеров растет в геометрической прогрессии. По свидетельству эксперта ЕЭС по вопросам информационной безопасности и главы Комиссии по этичному хакерству Пьерлуиджи Паганини российские хакеры на мировом рынке котируются как наиболее изощренные, талантливые и безбашенные, способные выполнять самые сложные задачи. Спрос на их услуги предъявляют как иностранные государства, так и зарубежные корпорации, а также организованные преступные группировки из различных стран мира, действующие в первую очередь на территории высокотехнологичных стран. По оценкам ряда американских экспертов в области финансовой киберпреступности совокупные потери американских финансовых учреждений и граждан от кибергруппировок, в состав которых входили российские хакеры, превысили в последние годы 25 млрд. долларов. Из них 15 млрд. пришлось на операции с кредитными картами и банковскими мошенничествами, а остальные — на высокотехнологичные операции, связанные с манипулированием биржевых рынков на основе преступного перехвата управления торговыми роботами.
Таким образом, уже сегодня можно говорить о том, что сформировалась подпольная масштабная экономика киберпреступности, действующая как на территории России, так и в трансграничном масштабе. На последнее следует обратить особое внимание в связи с тем, что законодательства различных стран в сфере киберпреступности значительно разнятся. Поскольку преступные синдикаты обслуживают первоклассные, едва ли не лучшие юридические фирмы и отдельные юристы, то все большее распространение получают так называемые распределенные схемы сетевой киберпреступности. Во все большем числе случаев удается строить такие юридические цепочки, когда явно в целом преступные кибердеяния не являются таковыми, поскольку оказываются разбиты на цепь операций, каждая из которых осуществляется в отдельной стране, где именно эта операция не является преступной.
Пока речь шла только об уже существующих основных видах киберпреступности и денежных оценках их масштабов в РФ, а также ущерба, наносимого российскими хакерами и программистами за рубежом. Следует отметить, что уже в ближайшие год-два этот перечень существенно расширится сначала в высокотехнологически развитых странах, а затем и в России. Повсеместное распространение интернета вещей, а затем и интеграция электронных компонентов в тело человека, открывают принципиально новые возможности для различного рода преступлений, ранее никак не связанных с киберпреступностью. Наиболее ярким примером являются многократно возросшие возможности для дистанционных убийств либо при помощи вмешательства в управляющие сети домов и электронных приборов, либо в электронные устройства, регулирующие те или иные протезы или органы жизнедеятельности человека.
Темпы развития и изменяющаяся структура киберпреступности делают это направление правоохранительной деятельности одним из главных в работе ФСБ и МВД России. В ближайшие годы их деятельность будет сосредоточена в первую очередь на следующих направлениях киберпреступности:
во-первых, борьбе с киберпреступлениями в финансовой сфере, включая, в первую очередь, кардерство, преступления в сфере интернет-эквайринга, незаконное предпринимательство и мошенничество на электронном рынке Forex, а также осуществление мер совместно с критически важными для страны банками и финансовыми институтами по защите их корпоративных информационных систем и повышения уровня информационной безопасности;
во-вторых, противодействии криминалу в сфере онлайн торговли как в виде прямого, незаконного предпринимательства и мошенничества, пресечении серых схем торговли, включая реализацию контрафактных и поставленных с нарушением таможенного законодательства товаров и услуг, торговли с грубыми нарушениями правил регулирования наличного оборота;
в-третьих, пресечении легализации (отмывания денежных средств или иного имущества), осуществляемой в киберпространстве посредством операций финансовых институтов и онлайн торговли;
в-четвертых, борьбе с преступлениями в сфере интеллектуальной собственности в виде пиратства, а также незаконного предпринимательства и мошенничества, в отношении программного обеспечения и всех видов цифрового контента, включая аудио-, видео- и текстовую продукцию;
в-пятых, пресечении преступлений по вовлечению в проституцию при помощи интернет-ресурсов, социальных сетей и т. п., а также борьба с киберпреступностью в сфере интернет-педофилии (в основном в сети Tor);
в-шестых, борьбе со всеми видами преступлений в сфере компьютерной информации;
в-седьмых, пресечение образования и деятельности экстремистских сообществ в интернете, включая общедоступный интернет, социальные сети, а также так называемый «невидимый интернет» (сеть Tor и пиринговые сети);
в-восьмых, выявление и блокирование интернет- и телекоммуникационных сетей и ресурсов, а также сообщений в них, способствующих возникновению массовых беспорядков;
в-девятых, профилактике, предупреждении и пресечении преступной деятельности в сфере наемничества в отношении программистов, разработчиков, хакеров, вовлекаемых в российские и международные преступные группировки, а также в преступную деятельность отечественными и зарубежными юридическими лицами, и зарубежными государственными организациями.
Успехи в реализации указанных выше направлений работы связаны с решением двух взаимоувязанных задач. С одной стороны, структурные подразделения ФСБ и МВД России, в чьи функции входит борьба с киберпреступностью, должны быть в самые сжатые сроки не только укреплены кадрово качественно и количественно, но и обеспечены самыми передовыми программными инструментами. С другой стороны, еще более остро стоит задача повышения квалификационного уровня и оснащения современными программами, базами данных и т. п. работников подразделений ФСБ и МВД России, напрямую не связанных с компьютерной преступностью. Учитывая проникновение информационных технологий «во все поры» социума, «во все уголки» экономики, возлагать борьбу с киберпреступностью только на специализированные подразделения является утопией. Они просто не смогут справиться со своей задачей в силу того, что буквально завтра, в прямом смысле слова, подавляющая часть преступлений будет совершаться с использованием информационных технологий, интернета и других сетей. Поэтому решающие сдвиги в борьбе с киберпреступностью связаны не только и не столько с деятельностью специализированных структур ФСБ и МВД России, сколько с успешным овладением компьютерным инструментарием всех структур и звеньев правоохранительной системы нашей страны.