Шрифт:
Все произошло в далеком будущем, когда люди уже не будут знать жизни без компьютерных технологий. Человечество познало космос, человек научился исцелять, человек создал роботов, но и этого оказалось мало. Когда люди стали покидать свою родную планету в поисках новых мест жилья и приключений, чтобы облегчить судьбу Земли, умы планеты схватились за головы. А кто станет работать? Где брать тех, кто умен и талантлив, где брать рабочую силу, если все разъезжаются!?
Но люди всегда находили выход, и в этот раз нашли, вот только верный ли он? И когда люди избрали участь машин, что выбрали сами машины?
Глава 1
Неприятности
В
На заваленном столе стояла пара кружек: одна пустая с засохшими следами кофе, на ее дне лежали засохшие раз семьдесят пять окурки и пакетик с дешевым чаем; вторая стояла полупустая с остывшим грязно карамельного цвета чаем и помятой алюминиевой ложкой в ней.
Рядом стояла полная пепельница и торчащей в ней зажигалкой.
Над столом, рассеивая свет компьютера, витала дымовая завеса сигаретного дыма.
Напряженно выкуривая очередной безвредный солдатик с травами, она катала сигарету по губам туда-сюда, взволнованно и напряженно стуча по клавишам сразу двух клавиатур, перескакивая то на одну, то на другую.
– Черт, чтоб вас всех… вот вам, - бормотала девушка лет двадцати пяти, согнувшись над клавиатурой и все глядела в двойной экран.
– Сволочи, - она все клацала по клавиатуре пальцами с ровно обрезанными ногтями, и только на одном указательном пальце ноготь был отращён.
Он служил девушке тоже в своем роде инструментом.
Она все хмурилась, уже начав жевать кончик сигареты, но в какой-то момент вскочила со стула, выплюнула окурок, где-то отыскала рюкзак и покидала туда вещи, что могут понадобиться, если надо будет быстро уйти.
– Уроды… бездушные скотины, - ворчала взволнованно, хватаясь то за одно, то за другое, но потом что-то обдумывала и отбрасывала ненужное.
Поставила рюкзак у стола, оделась сама и снова села за компьютер.
За окном было темно. Да это и не удивительно. Она уже привыкла к вечному мраку. Такие кварталы были обыденностью в центрах этого мира.
Стран уже давно не было. Был Единый Содружественный Комитет, который лишь переделал страны в районы планеты. Не было смысла делить что-то и прятать, когда люди уже забыли меж собой о границах, мало используемые языки забылись и были лишь лишними строчками в моделях старых переводчиков; национальности перемешались, традиции стерлись из памяти, а морали прежней жизни были заменены на новые, более приемлемые. Те давние далекие глубинки уже не были глубинками, были места лишь не благоприятные для жизни и где люди просто ленились прокладывать дороги, забирая деньги себе в карман. Поэтому какие-то дали, где жило мало народу все же были: пустыни, дремучие леса на севере, болотистые местности в районе Российском. Если где и встречались люди с намеком на малое количество национальностей в крови или же даже рекордное число – две в крови, то это только в этих местах, где цивилизация еще не раскинула полностью своих проводных сетей беспроводной экономики.
Ее квартирка была
Ее квартирка была в бедном рабочем районе, где вечно возвышались какие-то склады меж жилых домов или строилось что-то высокое и богатое, уничтожая жилища бедняков. Ее дом ни разу не был богатым и холеным, а потому был на уровне первых этажей, у земли, где лишь витал сквозняк, едва разносимый парами канализации и вентиляцией заводов с высотками. Воздух на нижних уровнях домов всегда был затхлым и сырым, а дома окутывал сумрак, как вечером.
Ее квартирку ожидала та же участь в скором времени, что и соседнего дома, что снесли под стройку очередной высотки, и она залезла на свою беду в системы архитектурных планирований и коммунальных служб, чтобы хоть ненадолго отложить казнь ее спокойной жизни на неопределенный срок, но залезла совсем не туда, найдя то, что находить не стоило, да еще и там, куда и не подумали бы лезть обычные люди.
В итоге, она лишь усугубила положение, приблизив час, когда ее спокойной жизни придет конец.
Пепел потухшей сигареты свалился на клавиатуру и девушка, выругавшись, стала пытаться стряхнуть его или сдуть, и тут раздался такой неожиданный и резкий стук в дверь.
***
Она вздрогнула так, что выронила клавиатуру из вспотевших от волнения рук, а сердце бешено заколотилось.
– Именем ЕСоКа (Единый Содружественный окружной Комитет), откройте, - за дверью раздался равнодушный голос.
– Киборги, - процедила испуганно и злобно, глядя на дверь в ужасе.
– Сао Хиёри, вы нарушили устав 62, пункт 4, подпункт 8 о конфиденциальности и неприкосновенности государственной собственности. Открывайте или мы будем вынуждены применить силу.
– Пошли в зад, железяки недоделанные! – гаркнула в испуге Хиёри, подставляя под ручку хилой двери стул. На самом деле ничего не стоило вышибить ее даже обычному человеку лишь толкнув плечом, но видимо мозг сейчас работал не на нее. Она схватила рюкзак и хотела уже выпрыгнуть в окно, как дверь слетела с петель от резкого удара ногой, и в комнату ворвались четверо мужчин.
Все они явно принадлежали к отряду киборгов, к виду «не думающих», к разряду «слепо выполняющих». На них была темно-синяя форма из плотной ткани без рукавов и со стоячими твердыми воротниками с треугольным маленьким вырезом, на груди у каждого были какие-то буквы и цифры, также ниже было написано отделение работы, к которой они принадлежали и для которой были сделаны. Эти были исполнителями мировой полиции Центров: производили аресты особо опасных преступников. По открытым участкам тела, которых было немного (только руки да голова), то и дело виднелись металлические пластины, провода, какие-то заклепки, стержни, бляшки и тонкие провода, проходящие прямо под кожей.
Хиёри впервые видела киборгов, настроенных негативно по отношению к ее персоне, так близко. Это подстегнуло ее страх еще больше.
Она истерически взвизгнула, когда не успела выпрыгнуть в окно и полетела назад в комнату по повелению металлической руки одного из них.
– Пошли в зад! Уберите руки! Вы все монстры на работе у гадов! Очнитесь! – она истерически брыкалась в руках двух мужчин, что подхватили ее с пола тут же, как она упала, и потащили к двери. Она вывернулась из крепких рук, выскользнув из дешевой ветровки и оставшись только в майке. Рюкзак грохнулся на пол.