Киев
Шрифт:
Возможно, это не настоящая, а какая-то «псевдоаннигиляция» – мало ли всякой дряни несут с собой бесчисленные Поля Смерти? А может, дело совсем в другом явлении?
В Волне?
Трудно рассуждать, удирая от смерти. Сверкнуло и грохнуло по правую руку – Назар снял выстрелом толстого мужика, норовившего прыгнуть на него сверху с кузова разбитого грузовика. Еще одного снял Книжник – тот пер на Зигфрида и получил железный штырь прямо в голову. Весту хватило ума не доставать меч – при таких условиях контактный бой исключался в принципе. А потому он просто перепрыгнул через дымящийся безголовый труп и бросился вперед,
Внезапно негостеприимные обитатели Крещатика сделали неожиданный ход: на осевую линию с ревом выскочил громадный черный пикап на широких, не по размеру колесах, ревущий форсированным мотором.
На какой-то миг все опешили, а может, просто смирились с неизбежным – это ревущее железное чудовище казалось непобедимым. Как в страшном сне оно надвигалось, не суля чужакам ни малейшего шанса. В последнюю секунду от удара увернулся ловкий мимикрон – но у остальных не было такого шанса – по обе стороны плотно сгрузились автомобили.
Отчаянно и по-бабьи тонко закричал Степан. Оттолкнув его, вперед вырвался Книжник. Вскинул арбалет, прицелился.
Время в таких ситуациях течет по-особенному, и только постфактум можно удивляться стремительной работе мысли, множеству рассуждений, образов и действий, по факту слившихся в секунду. Вот и сейчас семинарист успел отметить: даже подбей он этот проклятый пикап – по инерции тот все равно сметет маленькую группу, растворив ее в световой вспышке.
Интуиция заставила действовать и принимать решения уже на бегу. Выстрел из арбалета, как и следовало ожидать, вызвал к жизни яркую вспышку и проделал в капоте пикапа приличных размеров дыру. Теряя управление, машина пошла юзом, притом продолжая нестись прямо на них.
– Огонь! Все, разом!!! – заорал Книжник, следя за тем, как медленно, слишком медленно электропривод взводит тетиву и подает на ложе новое железное острие.
Не успел он снова коснуться спусковой скобы, как разом рявкнули все имевшиеся у группы стволы – и несущаяся на них масса озарилась чередой вспышек. Это было поразительное зрелище: каждая вспышка будто отгрызала от машины изрядный кусок, в доли секунды превращая тяжелое железное чудище в жестяное решето. Последнее, что осталось от этой груды металла, – скачущий по асфальту мотор. В него и отправил Книжник последний арбалетный болт. Жахнуло – и людей лишь обдало раскаленным ветром вперемешку с металлической пылью. Мимо пронеслось уцелевшее колесо и сбило с ног подбиравшегося сзади фантома.
Перепрыгивая через лужи машинного масла и догорающего бензина, они продолжили бегство.
Все кончилось внезапно. Исчезли машины, пропали бегущие люди – вся эта призрачная жизнь исчезла. И только после этого Книжник понял, что они вырвались с Крещатика на обширную площадь. Или майдан – так, кажется, это называется на местном диалекте?
Площадь была не менее красива, чем Крещатик, – и великолепная архитектура зданий, удачно вписанных в крутой рельеф, и белая колонна по центру, вознесшая ввысь фигурку крылатой девушки. Правда, несколько смазывала картину решетка купола у основания колонны – когда-то, видимо, застекленная, а теперь – голая и ржавая. Но главное во всем этом – невероятная тишина, словно в этом месте обрубало сумасшедшую активность фантомов Крещатика. Больше всего поражала именно эта тишина – непроницаемая, ватная, от которой неприятно закладывало
– Теперь понятно, почему это место называется Майданом Спокойствия, – проговорил Книжник, и слова прозвучали неожиданно резко и совершенно чуждо для этого тихого пространства. – Тишь и покой – это нам как раз кстати – немного нервишки подправить…
– Тишина здесь ни при чем, – глухо сказал Назар. – Спокойствие имеет здесь совсем другой смысл.
– Не понимаю…
– Там, внизу, – древний торговый центр, – сказал послушник. Указал в сторону купола. – Во время Большой Зимы там укрывались уцелевшие жители города – те, кому не нашлось места в метро. Большая часть из них так и не дотянула до потепления. Говорят, когда туда сунулись мародеры, надеясь чем-нибудь поживиться в заброшенных складах и торговых точках, они бежали от ужаса. Там все забито мертвыми. И самое страшное знаешь что?
– Что? – оторопев, произнес Книжник.
Назар помолчал немного, раздумывая, и сказал решительно:
– Пойдем. Раз уж мы пришли сюда – я тоже должен посмотреть на это.
– Не надо… – попросил Степан. В глазах его была мольба. – Ты же знаешь про запрет! Вас постигнет проклятье…
– Я не верю в проклятья, – отозвался Назар.
Вслед за Назаром к куполу потянулись и остальные – все, кроме Степана и оставшегося в живых инока. Подойдя ближе к мрачной решетке купола, Книжник заметил подымавшийся снизу пар. Он было подумал, что снизу поднимается жар от каких-то глубинных геологических процессов, но взгляд уловил лед и иней на металле конструкции.
Склонившись над невысоким каменным бордюром и глянув вниз, семинарист не смог удержаться от изумленного возгласа: в лицо дыхнуло холодом вечной зимы. Внутренние края большого борта, кольцом опоясывавшего купол, были покрыты толстой снежной шапкой, искрящейся на свету, вровень с поверхностью стелился белесый пар, скрывавший все, что было ниже уровня площади.
Не долго думая, не обращая внимания на протестующий возглас Назара, Зигфрид чуть разогнал ледяной пар. Путники склонились над черным провалом, открывшимся под разбегающимся паром, и словно в помощь им в глубину проник отблеск вознесшейся к небу Волны.
Книжник вскрикнул и отшатнулся: прямо на него глядело застывшее, синее лицо мертвеца. В следующий миг, освещенные бледным светом, возникли из мрака десятки других лиц – и все они как один были устремлены вверх в безумии и надежде. Можно было решить, что в какой-то момент все обитатели страшного подземелья разом устремились к солнцу, – но какая-то сила в одно мгновенье заморозила их навечно.
Не в силах выдержать этих мертвых взглядов, все отпрянули от края пропасти. И только Егорка продолжал смотреть в глаза мертвецов, раскрыв рот в детском любопытстве, от которого остальным стало вдруг жутко.
Еще несколько секунд – и мертвые лица снова заволокло ледяным туманом. Тридцать Третий заботливо оттащил Егорку от зловещего купола.
– Ч-черт… – заикаясь, произнес Книжник. – Они же там – как живые! Как будто их заморозило мгновенно – и с тех пор температура не менялась! Как такое возможно?
– Это и есть загадка, – пробормотал Назар, видимо тоже не ожидавший увидеть столь страшную картину. – В Лавре еще не решили – сатанинское это место или святое.
– И потому просто запретили сюда ходить? – хмуро спросил Книжник.