Киевская Русь и русские княжества XII -XIII вв.
Шрифт:
Третья карта (900–970 гг.) дает нам сильное сокращение числа кладов, а четвертая карта (после 970 г.) фиксирует почти полное исчезновение монетных кладов в земле Вятичей [404] . Нельзя не поставить это в связь с покорением Вятичей Киевом. В 964 г. Святослав познакомился с вятичами во время похода на Волгу, а в 966 г. «Победи Вятиче Святослав и дань на ня възложи». Вятичи сопротивлялись Киевской Руси и при князе Владимире:
981 г. «В семь же лете (Владимир) и Вятичи победи и възложи на ня дань от плуга, якоже и отьць его имаше. В лето 6491(982) Заратишася Вятичи и иде на ня Володимер и победи я второе» [405] .
404
Янин
405
Шахматов А. А. «Повесть временных лет», с. 76 и 99.
Три войны Киева с Вятичами за 16 лет привели к падению самостоятельности этого племенного союза и к прекращению его торговых связей со странами Востока. Очевидно, вятической данью пользовалась уже не местная вятическая знать, а киевская. Недаром Гардизи, писавший уже после покорения вятичей, не включил в свой труд рассказ о полюдье.
Привозные восточные вещи VIII–IX в в. в земле Вятичей (с. Железницы близ Зарайска)
Кроме монетных кладов, представляют интерес и вещевые находки VIII–IX вв. восточного происхождения. Таков, например, клад вещей и монет из с. Железницы (близ Зарайска) с арабскими монетами VII–IX вв. (618–878 гг.). Среди вещей есть серебряные шейные гривны, серьги салтовского типа и серебряные височные кольца, которые можно счесть прототипом вятических и радимичских семилучевых и семилопастных височных колец, восточное происхождение образцов которых предугадывали еще археологи XIX в. [406] .
406
Рыбаков Б. А. Ремесло древней Руси, с. 103–106.
Из состава железницкого клада особенно интересен серебряный наконечник пояса с типично восточным сюжетом: на золоченом фоне рельефно изображена сцена, символизирующая круговорот жизни: в левой части пространства изображено ветвистое дерево (яблоня?) с раздвоенными корнями. У дерева стоит лань и щиплет листья; за ланью находится лев, занесший лапу над ланью.
В связи с этими несомненными следами торговли Вятичей с Востоком в IX в. следует внимательнее отнестись к такому магистральному пути, как Дон, текущему из самой сердцевины земли Вятичей и называвшемуся у восточных авторов в своем нижнем течении «Славянской рекой».
В «Худуд ал-Алем» описывается река, имя которой востоковеды читают то как Дуна, то как Руса. Описание ее течения таково, что заставляет предполагать путаницу, смешение двух рек с близкими названиями и близкими начертаниями на карте. Так как в начале говорится о реке, текущей из области славян (в данном случае не вятичей) к Киеву и к двум другим русским городам, то ясно, что речь идет о Днепре. Продолжение же описания перескакивает на реку, текущую рядом с кипчаками и печенегами (кочевавшими между Доном и Волгой), изгибающуюся к югу (и Днепр и Дон изгибаются сходно) и впадающую в Итиль-Волгу! Во втором случае речь идет несомненно о Доне, конфигурация которого в южной части близка к Днепру; корень «Дон», «Дън» присутствует в именах обеих рек. Дон не впадает в Волгу, но проплыть по Дону и волоками добраться до Волги было возможно и этим широко пользовались в IX–XI вв.
Такая отрывочность описания рек, облегчающая возможность возникновения ошибки, объясняется тем, что информаторы хорошо знали наезженный и измеренный путь из Булгара в Киев, путь, пересекавший реки, а не шедший по рекам. Поэтому ни об одной реке, кроме Волги, не сказано, куда она впадает, где ее устье. Поэтому и возникла путаница. В этой путанице есть одна ценная деталь: ошибиться относительно впадения Дона в Волгу можно было только в том случае, если информатору говорили о том, что по этой реке можно попасть в Волгу и добраться до Итиля- города.
Несомненные связи края Вятичей с Востоком в конце VIII — начале IX в. могли осуществляться путем Дон — Переволока — Волга и город Итиль на Волге. Обратный путь славян-вятичей (учитывая сложность подъема вверх по течению) мог идти сначала по Волге, затем вниз но Нижнему Дону («реке славян»), а потом от Азовского моря, которое считалось «крайним пределом славян, идущих далее на север», по знаменитому водоразделу, который в XVI–XVII вв. получит наименование Муравской дороги, на север к славянам-вятичам, к их столице
Предположение о таком круговом пути, шедшем из Вятичей вниз по Дону, а обратно из Хазари по Муравскому шляху объясняет нам распространение древнейших форм семилучевых височных колец поблизости от обратной сухопутной дороги и проникновение их к радимичам. Если один из узлов древних путей приходился на лесистый район Воронежа, где донской речной путь пересекался «гостинцем» Киев-Булгар, то вторым узлом было пересечение сухопутной водораздельной дороги верховьями днепровских рек Пела и Сейма и тем же самым «гостинцем». Главенствовал в этом районе древний Курск. Отсюда восточные вещи и монеты (в значительно меньшем размере, чем у вятичей) распространялись на северо-запад к радимичам.
Предложенный маршрут (Дон — Итиль; Итиль — Меотида — водоразделом до Хордаба) объясняет многое в истории внешних связей вятичей, а отчасти и радимичей. Прежде всего это разъясняет частые отождествления в восточных источниках Нижнего Дона со «Славянской рекой» и указание на Азовское море, как на предел распространения славян. Славяне и именно их вятическая часть должны были часто встречаться и в самом Итиле (об этом мы хорошо знаем) и на Нижнем Дону, который они использовали при обратных поездках из Итиля, и на северном побережье Азовского моря, откуда они двигались далее на север по гребню водораздела (близкого к позднейшему Муравскому пути), ведшего к району Дедославля, возможному району расположения Корьдна-Хордаба (Городни?). Установление донско-муравского кругового маршрута, проходившего в своих южных отрезках через хазарские владения, возможно, разъяснит нам еще одно недоумение, связанное с летописным упоминанием дани хазарам. Обычно дань выражалась в тех или иных меховых единицах (белая веверица, черная куна) и только в тех случаях, когда речь идет о дани вятичей и радимичей хазарам, летопись упоминает звонкую монету «щеляг» (885, 964 гг.). Не связано ли это с уплатой таможенных, проездных пошлин теми славянскими дружинами, которые везли свои товары в хазарскую столицу Итиль? Трудно было требовать уплаты дани монетами с рядового земледельческого населения земли Вятичей и вполне естественно взимать дань серебром с той славянской знати, которая везла товары в Итиль (об участии славян, не входивших в состав Руси в более далеких поездках, никто из авторов не говорит), входила в какой-то мере в судебную администрацию Итиля и, судя по кладам, накапливала огромное количество монетного серебра у себя дома.
Дань хазарам была, очевидно, исторической реальностью, но едва ли она означала власть хазар над землями Вятичей и Радимичей, подданство в политическом смысле. Скорее всего это были ежегодные уплаты за провоз товаров, исчисляемые по количеству товара, которое в конечном счете сводилось к количеству тех людей, с которых собрано полюдье (этим и может быть объяснен счет дани «от рала»).
О взимании проездных пошлин с русских купцов в Хазарин пишет еще Ибн-Хордадбех: «Затем они отправляются из моря Славян (Азовского) пока они не приходят к проливу хазар, и взимает с них десятину владетель Хазар» [407] . Такова же была, вне сомнения, и судьба славянских (вятических) экспортеров меда и скоры.
407
Заходер Б. Н. Каспийский свод…, т. II, с. 87.
Мы рассмотрели один из полутора десятков племенных союзов восточных славян — Вятичей — в тот наиболее интересный исторический момент, когда здесь складывались классовые отношения и из федерации племен складывалось «княжение» со «светлым князем» («главою глав») в качестве верховного правителя. Это удалось сделать только благодаря тому, что с известными ранее летописными сведениями и археологическими и нумизматическими материалами оказалось возможным сопоставить ценнейшие сведения восточных авторов, восходящие примерно к середине IX в. Понимаемое ранее слишком расширительно обозначение «славяне», под которым исследователи подразумевали или все славянство или его западную половину (княжество Святополка Моравского), оказалось описанием только одного племенного союза восточных славян — Вятичей. Описание было сделано подробно и добросовестно; оно выдержало проверку другими источниками.