Кифа, или Святой Пётр

Бриньон Луи

— Кто ты? — прошептал он. Глаза посетителя завораживали и странным образом притягивали к себе. Холод в его глазах начал пронизывать всё тело священника.

— Стефано, служи мне, и ты не удостоишься участи этого глупца, что принял на себя грехи грешников и позволил ещё большим грешникам глумиться над своим телом! Служи мне, Стефано!

— Господи Иисусе! Я чувствую…я вижу…, я знаю, кто ты,…но это невозможно…Господи Иисусе,…Святая дева Мария…

Постоянно повторяя эти слова, и непрестанно крестясь, священник начал отступать назад. Во взгляде, в голосе, во всём облике отчётливо чувствовался неописуемый ужас, страх…руки священника дрожали.

— Служи мне, Стефано!

Стены церкви задрожали от мощного голоса. Священник зажал уши руками и бросился со всех ног к проходу, ведущему к наружным дверям. Едва он оказался между двумя рядами скамеек, одна за другой…они начали взлететь в воздух и взрываться. Деревянные щепки пронизывали рясу насквозь

и впивались в тело священника. Из его горло то и дело вырывался судорожный стон. Побелевшие губы издавали прерывистый шёпот:

— Защити, Господи…

Добравшись до двери, священник принялся лихорадочно отодвигать засов. При этом он не переставал молиться. Позади него снова прогремел тот же ужасающий душу голос:

— Самаилус! Антримус!

Услышав эти слова, священник смертельно побледнел.

— Только не это, — вырвался у него хриплый шёпот, — не это, не наказывай меня так жестоко, Господи…не наказывай жестоко…демоны…стражи сатаны…нет, это невозможно…невозможно…

Не смея оглянуться назад, священник трясущимися руками отодвинул засов, рванул двери церкви…и издал душераздирающий крик. На улице стало совсем темно. Шёл сильный ливень, и сверкали молнии. Свет молнии осветил силуэты двух огромных созданий с крыльями. Священник смог увидеть искажённые звериные оскалы с тремя короткими рогами на головах и длинные ноги с копытами. В следующее мгновение демоны влетели в двери и, схватив священника, подняли его в воздух.

— Господи, не покидай меня! — исступленно закричал священник. Он кричал до тех пор, пока его тело не оказалось прижатым к кресту, что был нарисован под самым куполом церковного зала…

— Служи мне, Стефано!

— Нет, нет,…я слуга Господа, — что было силы, закричал священник, — Господа…Иисуса Христа! Верую в него,…до последнего своего вздоха… верую!

— Глупец!

Вслед за этими словами, в воздухе появились большие гвозди. Они какое то время висели в воздухе. Некая сила развела руки священника в разные стороны. Он прилагал неимоверные усилия, пытаясь противиться этой силе, но…начал издавать один душераздирающий крик за другим. Гвозди стали впиваться в тело. Кровь священника заструилась по стене вниз.

— Верую в Иисуса Христа, — шептал он побелевшими губами, которые постоянно дёргались от болезненных судорог. Потускневший взгляд священника остановился на мужчине в элегантной одежде, что стоял внизу. За спиной мужчины в воздухе парили два демона. Неожиданно стены церкви прорезал громоподобный крик:

— Abyssus abyssum invocat!

Крик начал повторяться раз за разом. В такт этим словам, большие мраморные плиты, которыми был выложен пол церкви,…начали взлетать в воздух и рассыпаться в мелкие кусочки. В полу появилась чёрная дыра. С каждым произнесённым словом, она становилась всё глубже и глубже. Вскоре под ногами священника уже зияла огромная чёрная яма. Оба демона ринулись вниз, в бездну. Очень скоро они вылетели обратно из бездны, держа в руках по одному карлику. Опустив их на пол, они снова ринулись вниз. Чуть позже они снова появились с двумя карликами в руках. В третий раз в бездну опустился лишь один демон и вытащил пятого, последнего карлика. Едва это произошло, как стены церкви снова задрожали от громоподобного голоса:

— Мой сын предал меня! Соберите новое войско! Найдите и уничтожьте его!

— Повелитель, он сильнее нас! Нам не под силу одолеть его! — раздалось в ответ пять подобострастных голосов.

— Я дам вам силу…

В воздухе появился сундук, окованный толстой цепью. Цепи спали. Крышка сундука начала открываться….

Глава 4

Испания. Толедо

Испания встречала гостей сильным проливным дождём. Ранним утром небольшой самолёт с символикой Х- 5 пробежался по полосе и замедлил ход у одного из отдалённых ангаров, расположенных в аэропорту города Толедо. На протяжение веков считающегося городом лучших оружейников. Сразу же подали трап. Боковая дверца самолёта открылась, пропуская Боуда и отца Джонатана. Кивнув на прощание стюардессе, что стояла возле двери, Боуд приподнял воротник плаща и шагнул под дождь. В отличие от Боуда, отец Джонатан даже не попытался укрыться от проливного дождя. Он стал спускаться по трапу вслед за Боудом. Чувства священника выдавало напряжённое лицо. Со стороны казалось, будто он настолько поглощён некими размышлениями, что даже не замечает дождя. В двадцати шагах от основания трапа стоял чёрный джип. Возле джипа стоял моложавый мужчина в сером плаще и такого же цвета шляпе. Едва Боуд и отец Джонатан спустились вниз, он быстро подошёл к ним и, представившись агентом спецслужб Испании по фамилии Састеро, жестом пригласил их следовать за собой. Меньше чем через минуту, чёрный джип рванулся с места и, покинув территорию аэропорта, помчался по ровной дороге. Сидя на заднем сиденье рядом с отцом Джонатаном, Боуд не раз косился в его сторону, пытаясь понять, о чём тот думает. Однако не пришёл ни к одному конкретному выводу. Прислушиваясь к звукам дождевых капель, которые гулко бились о крышу машины, Боуд погрузился в раздумья. Он всегда любил раскладывать ситуацию по частям, для того, чтобы ясно представлять причины и действия. Хотя этот случай стал несомненным исключением. Боуд пока не знал, зачем он приехал в Толедо, и что именно будет здесь искать. После событий в часовне, он поручил Метсон выяснить природу этого слова. Оказалось, что Санта- Томе всего лишь церковь в Толедо. Она была широко известна, благодаря некой картина знаменитого художника. Ни названия картины, ни имя художника Боуд не запомнил. Он не считал нужным этого делать. Да и зачем? Скорее всего, они сегодня же отправятся обратно в управление. И с пустыми руками. Логика подсказывала именно такой вариант развития событий. Логика, но не интуиция. Интуиция вызывала в Боуде непонятное волнение. У него появилось чувство, что события в часовне странным образом связаны с возможными событиями в церкви Санта- Томе. Каким образом? Возможно, он поймёт эту непонятную связь, когда окажется на месте. Размышления Боуда прервал голос Састеро.

— Мы никогда не слышали о вашем управлении. Однако канал, по которому вам просили помочь, вызывает глубокое уважение. Даже ЦРУ не всегда может использовать этот канал. Могу я узнать, что вам понадобилось в церкви Санта- Томе? Надеюсь, ваш приезд не связан с желанием посмотреть картину Эль- Греко?

«Эль- Греко. Точно!» — подумал Боуд. «Именно так звали художника».

— Мы получили косвенные сведения, что в этой церкви должны произойти некие события. Возможно, они действительно будут иметь место, а возможно, и нет. Мы приехали проверить эти сведения.

Отвечая, Боуд покосился на отца Джонатан. Тот даже не обращал внимания на разговор. Сжав в руках крест, священник усиленно молился, чем вызвал у Боуда непонятное беспокойство.

— Понятно, — неопределённо протянул с переднего сиденья Састеро и тут же добавил. — Мы уже подъезжаем!

Боуд посмотрел в окно. Машина двигалась по очень узкой, но живописной улочке. Вывески маленьких магазинчиков, кафе и пивных баров сменялись друг за другом. Боуд отметил один из баров, пообещав себе обязательно туда зайти. Неожиданно машина резко затормозила. Послышалась нелицеприятная речь на испанском, которую тут же сменил вежливый английский.

— Приехали!

Састеро, а за ним Боуд и отец Джонатан вышли из машины. Боуд по привычке оглянулся по сторонам. Они находились на той же узкой улочке, с двух сторон окружённой двухэтажными маленькими домиками с очень красивыми балконами. Несмотря на ранний час, балконы были до отказа забиты людьми. Многие из них были одеты в ночные халаты. Они о чём–то перешёптывались и указывали рукой в одно и тоже место. Боуд проследил центр всеобщего внимания. Первое, что бросилось ему в глаза, была колокольня. Высокая узкая колокольня, которая своими формами больше напоминала минарет. Слева от колокольни расположилось небольшое и очень старое здание церкви. Боуд сделал последний вывод, увидев огромный крест, выбитый у основания крыши. Небольшой двор с редкими постройками перед церковью. Карета скорой помощи у самого входа. Железное ограждение с воротами, перед которыми стояли…полицейские. Увидев полицейских, Боуд незаметно для себя самого вздрогнул. Састеро заметил, как подействовал вид полицейских на Боуда. Они обменялись понятными друг другу взглядами и одновременно стали искать отца Джонатана. Возле машины его не было. Они увидели его стоящим перед полицейским. И Састеро, и Боуд двинулись в его сторону. Полицейские не позволяли пройти отцу Джонатану за оцепление. Эту проблему быстро решил Састеро. Предъявив удостоверение, он сказал несколько слов полицейским. Сразу после этого все трое беспрепятственно направились к дверям церкви. Едва оказавшись внутри, и Боуд, и Састеро остановились, тогда, как отец Джонатан со всех ног бросился вперёд. Оба с глубоким потрясением и ужасом смотрели на…распятого под куполом священника. В глаза сразу же бросалась ряса. А, вернее, многочисленные прорехи, края которых были окрашены в красный цвет. Голова священника безвольно свесилась на грудь. Вся стена до самого алтаря была в крови. По обе стороны от распятого тела были приставлены лестницы. Справа возле тела находились люди в белых халатах, слева люди в комбинезонах. Они о чём–то перешептывались между собой и при этом старались, как можно безболезненней снять тело. В церкви раздался громкий, полный боли голос отца Джонатана:

— Оставьте мученика! Уж не видите разве, что он умирает?

Около двух десятков врачей и спасателей одновременно устремили взгляды на отца Джонатана. Пока они пытались понять, как им поступить дальше, отец Джонатан опустился на колени внизу, под телом распятого священника и молитвенно сложив руки, поднял взгляд. В церкви начали раздаваться слова молитвы на латыни. И словно вторя им, глаза…распятого священника начали медленно открываться. Взгляд устремился на коленопреклоненного отца Джонатана. А чуть позже раздался хриплый шёпот умирающего: