Кикимора на выданье
Шрифт:
— И то и другое, мать хочет, чтобы срочно выходила замуж, потому что у меня мифический долг перед всеми…
— А ты не понимаешь, какой? — медведь смотрел на меня, как на нашкодившего щенка… Отшлепать бы, да мала ещё…
— Нет, и не хочу понимать!
— Не выросла ещё. Глупая, маленькая девочка, считающая, что уже взрослая!
— Мне уже двадцать четыре! — вскинулась я.
— А ума нет! — спокойно заявил оборотень. — Не понимаешь, что магический мир на грани вымирания, вы все исчезните. Останемся мы, оборотни, но думаю, ненадолго, магия в нас тоже умрет, и второй ипостаси не будет. Ты не единственная, на ком сейчас держится надежда, но вас мало, очень мало!
— Я не просилась быть надеждой целого мира! — внезапно обиделась, да так, что слезы на глазах появились.
— Типичное поведение подростка! — согласно кивнул он. — побудешь пока у меня. Возможно, все же до тебя дойдет истина, что чем дольше ты оттягиваешь момент принятия своей доли, тем хуже ты делаешь себе и всем вокруг тебя!
— Да чем я-то могу сделать хуже?! — я уже рыдала от накатившей истерики.
— А тем, что скоро не будет барьера между болотом и землёй! Пожиратели высосут все! Поработят человечество. А оставшиеся магические существа будут вечно служить им, подпитывая магией! Подумай над моими словами.
От его слов я даже плакать перестала. Утерев слезы, закрыла глаза. Мерное гудение самолета и тишина в салоне сделали свое дело, я снова уснула. Сон был тяжелым: мне снился Наум, серой дымкой стоящий рядом со стеной. Мама, смотрящая с укором, отцы, понимающие и все прощающие, как обычно… Толпа пожирателей, стоящая в ожидании и гул. «Скоро…».
— А сколько есть у меня времени? — едва самолёт пошел на посадку, я открыла глаза, просыпаясь.
— Ясновидящие твердят одно: будущее неопределенно, завтра, через год, через сто лет… Никто не знает, что может послужить толчком, какое событие или чье-то действие. Ты, как магическое существо, поймешь это сама. Возможно, просто почувствуешь, что пришла пора принять решение… Поэтому ты останешься под моей защитой, официально, но есть минус — ты не сможешь уходить и приходить, когда захочешь. Вышла из дома одна — потеряла мою защиту, поэтому все перемещения только с охраной. А лучше вообще выходить по минимуму… Или вообще не выходить.
— Я поняла, — прекрасно понимаю, что за мной теперь будут охотиться все, кому не лень… Я добыча.
Сколько я так просижу, прячась?..
Нас встречал целый кортеж из автомобилей, я и Нина сели в одну, Михаил с охраной — в другую. Через пару часов мы прибыли в особняк, встречавшая прислуга сразу увела меня в выделенную комнату. Видимо, их предупредили. Была уже поздняя ночь, мне ничего не хотелось. Свернувшись калачиком на кровати, я лежала, глядя в темноту. Впереди новый год, и я встречу его одна… В тот раз хоть Гришка был за компанию.
Утро я встретил на ногах, так и не сомкнув глаз. Надо уточнить у Михаила или управляющей, нужна ли какая помощь. Чего я буду сидеть без дела, так и с ума можно сойти.
Меня поселили на первом этаже, в комнатах для прислуги, оно и понятно, я не гость… Обижаться не собиралась и, выйдя из своей комнаты, направилась вслед за остальными слугами на кухню.
— У нас пополнение? — приветливо улыбнулась женщина в поварском фраке.
— Видимо да, я С…ветлана, — запнулась я, нечего прятать имя, хватит.
— Садись, ешь, сейчас придет управляющая, выдаст форму и покажет фронт работ.
Мне дали кашу, булочку и кружку с кофе. Так как я почти сутки не ела, то все ушло за милую душу. Даже показалось мало…
Я осталась на кухне, пока все остальные слуги разошлись.
— Не наелась? — передо мной встала тарелка с бутербродами и кружка с чаем. Повариха села напротив меня.
— Как-то не хотелось есть, а теперь аппетит вернулся, — оправдывалась я, начиная есть.
— Ты не стесняйся просить добавки, ничего в этом зазорного нет. Михаил Потапыч щедр к своим людям и нелюдям…
— Много нас тут? — я тем временем прощупывала ее магически. Обычный человек.
— Вас мало, нас, людей, больше. Все находящиеся тут дают клятву о неразглашении, и как ты знаешь, это не пустые слова.
— А как поняли, что я не человек?
— У меня крошечный дар, не связанный с магией, я вас вижу. Вы для меня как рождественские огоньки, светитесь. Кто сильно, кто слабо… — она встала и, собрав посуду, уложила ее в моечную машину.
Я внимательно разглядывала женщину, не старую совсем, сорок, может быть, сорок пять лет. Как так, дар да без магии, такого быть не может…
— Светлана, я управляющая, Вероника Сергеевна. Идем, я подберу тебе форму, обувь, выдам все, что тебе нужно для обихода. Ну и покажу фронт работ, горничная нам очень нужна, прежняя всего год проработала и ушла в декрет. Надеюсь, ты задержишься, пока ищут сюда прислугу.
Вошедшая в кухню женщина была очень худа, я бы сказала, она выглядела болезненно. Но, быстро ее осмотрев, поняла, она здорова и очень сильно закрыта магически. Ещё одна беглянка?..
— Рекомендую не пытаться просматривать магически, это чувствуется, — женщина смотрела на меня с неприязнью.
— Извините, я не хотела ничего плохого, — мне стало неловко. Я шла за ней, готовая провалиться со стыда.
— Вижу, надеюсь, этого не повторится.
Мне быстро подобрали два комплекта формы, обувь и немного мелочей для обихода. Тапочки, шампунь, мыло, ведь все мои вещи остались в машине, которую я намеренно сожгла, чтобы меня не могли найти по остаткам ауры…
Несколько дней я просто мыла, чистила, драила комнаты, одну за другой. Управляющая если и поначалу отнеслась ко мне скептически, то уже к пятнице утром не дала мне работы.
— Ты и так перевыполнила норму, сегодня отдыхай, — смягчилась она, уходя раздавать работу остальной прислуге.
Я так и осталась сидеть с кружкой чая в кухне после обеда. Я сегодня с утра помыла лестницу и весь холл, который сейчас сиял начищенными светильниками, картинами и окнами. Эту неделю меня спасало то, что я приходила в комнату буквально без сил. Думать или накручивать себя времени не было совсем.
— Ты пытаешься забыться в работе? Но ведь это ненадолго. Свалишься же, — покачала головой повар Таисия.