Киллер – корона чужого мира

Шишкин Сергей

В больничный двор меня сегодня не пустили, сказали может завтра, всё зависит от результатов анализов. Обидно конечно, но врачей понять можно, у меня снова была двойная асистолия, теперь они ломают голову над диагнозом, что поставить в истории болезни: синдром Бругада, гипертрофическую кардиомиопатию или аритмогенную дисплазию правого желудочка?

После тихого сна, который я посвятила своей новой книге, к нам в палату завалились Климовы, конечно же с моей любимой Анастасией. Меня снова всю зацеловали, спросили как я себя чувствую. Пока я говорила хорошо, нормально и отлично, дядя Паша выложил на стол вареную курицу, от которой шел такой изумитительный

запах, что у меня непроизвольно закапали слюньки.

— Мясо! — воскликнула я, вгрызаясь зубами в эту сочную тушку.

— Действительно всё хорошо, такой зверский аппетит может быть только у выздоравливающей, — заулыбалась мама Катюши.

— А когда у нашей белобрысой его не было, она же готова съесть всё, как самая настоящая гусеница, — засмеялась подруга.

Так с шутками и прибаутками просидели до ужина, а там нас с Катей покинули. Завтра обещали непременно прийти, принести что нибудь вкусненькое, но что не сказали.

На ужин была пшенная каша, вареное яйцо и маленькая булочка. Съела всё, хотя каша была абсолютно невкусная, без малейшего признака масла.

— Кать, ты наверное меня сильно ненавидишь, навязалась на твою умную голову, уже столько дней лежишь со мной в больнице, — вздохнув посмотрела на подругу.

— Какая же ты Оль дурочка, я по всем этим палатам и стационарам таскаюсь с самого детства, так что ещё несколько дней для меня ничего не значит. К тому же это моя дипломная практика, так что я ещё в плюсе, — бодро отрапортовала Катюша.

— Мне то не ври, — крепко обнимая подругу шепнула ей на ушко.

Легли на этот раз поздно, Катю как будто прорвало, долго говорила о нашей дружбе, объясняла как много для неё значу. Я сидела и слушала, на сердце было легко и приятно, мой тайный план начал работать.

Сегодняшнее утро было гораздо веселее, во-первых завтрак, который не отменили, а во вторых посетители, их наконец то разрешили пускать. По анализам всё плохо, сбылись мои самые худшие опасения: кровь из пальца каждые два часа, а под мочу выдали трехлитровую стеклянную банку (как интересно в неё буду попадать?).

После завтрака (манная каша, бутерброд с сыром и чай), подруга отвела меня к психиатру. По пути сдала кровь, насчет которой мозг вчера здорово разнылся. Оказывается синтезировать человеческую не так то и просто, тем более держать её в рабочем, то есть «живом» состоянии. Пришлось его пожалеть, как будто это я во всем виновата, а он совсем не причем, просто стоял рядом.

Психиатр, старый, но еще крепкий мужчина, начал с нейтральных тем. Вначале поинтересовался книгой и моими друзьями, мягко подводя разговор к службе и последнему выступлению, в конце которого у меня был сердечный приступ.

— Всё это в прошлом, для себя я решила что эти люди не нуждаются в сочувствии и сожалении, они же преступники, — прямолинейно ответила на очень осторожный вопрос по поводу увиденного в том киргизском придорожном кафе.

Затем мы говорили о моих дальнейших планах: съёмке фильма, выступлении на сцене, ну и конечно о моей службе в милиции. Целых два часа этот мозгоправ лез в мою душу, пришлось снова разыгрывать блондинку, конечно не простую, а целеустремленную. Разошлись мы с ним настоящими друзьями, да и как могло быть иначе, профессионал он не плохой, только вот беда, я в своё время тоже изучала психологию.

Перед самым обедом заехал Щелоков, с большим букетом алых роз и конечно конфетами. Отбирать у министра запрещенку побоялись (именно так на вахте называли шоколад

и прочие сладости, которые мне несли в неимоверных количествах).

— Николай Анисимович, ну хотя бы вы повлияйте на моего доктора, его послушать так я год отсюда не выйду, — для приличия заныла я.

Он конечно же обещал поговорить с лечащим врачом, а после отправить в санаторий МВД, где я поправлю своё пошатнувшееся здоровье. Проводила Щелокова до дверей, даже на прощание чмокнула в щеку, от меня не убудет, а человеку приятно.

Следом за ним приехал Итон, тоже с букетом цветов и большой, я бы даже сказала огромной, шоколадкой.

— С Туркестаном у нас всё прошло отлично, там сразу заверили о полной поддержке Генерального, похоже их сильно впечатлило увиденное. Да и как могло быть иначе, там трое после этого умерло: один на месте, второй в машине скорой помощи, а третий в реанимации. Посланная нами Сыктывкарская группа сработала на все сто, кого надо запугала, а кого нужно обнадежила. Дело о массовом убийстве переквалифицировали под несчастный случай, решили понапрасну не волновать народ, сказать что отравились. Странно что западные радиостанции молчат, информация по любому ушла в Ми-6 и ЦРУ, слишком поздно у нас спохватились, — рассказал последние новости генерал.

— Не забивайте голову этой ерундой, все хотят жить хорошо, что у нас, что за границей. Теперь поговорим о главном: организуйте главврачу несколько звонков с верхов, пора мне выходить на волю. На следующей встрече с Леонидом Ильичом, толкните идею о международном комитете по поиску военных преступников. Америка и Европа будет только За, там это дело давно решенное. После пойманной Тоньки Макаровой, вас поддержит МИД и МВД, да и генеральный будет не против. Оптимально, если от Советской стороны будет представителем Гущин, мне он нужен с дипломатическим паспортом, сможете? — посмотрела на Итона.

— С ним проблем не будет, он уже зарисовался в Коми и Киргизии, на Октябрьскую получит орден. Я от Комитета предложу его кандидатуру, он же по образованию юрист, так что Пельше и Щелоков поддержат. Кстати, Трубников уже получил от Пельше служебный, через пару недель командировка в ГДР и Польшу, затем в Великобританию и Францию. Официально: проверять работу военных атташе, а на деле прижать военных перед осенним съездом, — отчитался Итог.

Слишком быстро заварилась каша, я думала протянется год, а на деле всего лишь неделя. Похоже Брежнев сильно испугался, да и Пельше давит на психику, нашептывая на ухо разные ужасы. Впрочем это не напрасно, Андропов же убит, да и Кукурузник пропал, как тут не поверить в заговор и предательство?

Попрощалась с Робертом Павловичем, новости он принёс весьма интересные, особенно что касается Трубникова. Теперь в отношении моего заточения, не пройдет и пары суток, как я выйду из этого узилища. Против звонков сверху никто не пойдет, поэтому Климову негласно закрепят за мной, что с одной стороны хорошо, а вот с другой появиться проблемы.

Перед самым обедом вышла с Катей на улицу, посидели на той же самой скамейке, как в прошлый раз. Рассиживаться долго не стали, сейчас довольно прохладно, а у меня из под халата торчат голые коленки. Интересно как с этим справляются девчонки, вон Катя сидит и не пищит, как будто ей не холодно. Колготки от мороза не спасут, придется под юбку одевать шерстяные рейтузы (кстати, очень колючие). В мире Ланы нужно этим озаботится, купить утепленные лосины и леггинсы, обязательно рейтузы из пуха яка, они говорят мягкие и при этом тонкие.