Киллер на диете
Шрифт:
Правда, узнав, что предполагаемой няне уже перевалило за восемьдесят, Артем слегка скис.
– Да она же древняя старуха!
– Много ты понимаешь. То поколение, оно, знаешь, какое крепкое! Нам до них и не дотянуться!
Артем призадумался. А призадумавшись, признал правоту своей подруги.
– Ну хорошо. Посмотрим, что это за бабка такая. Какой у нее послужной список, и вообще… Как имя старушки?
Мариша с готовностью сообщила, что искать им придется Прянишкину Ольгу Петровну, и пальцы Артема с легкостью запорхали над клавиатурой. Он открывал, переименовывал и вводил какието непонятные
– А вот и ваша няня! – воскликнул Артем. – Посмотрим… – И, углубившись в мелкие строчки, он забормотал себе под нос: – Интересно, интересно!
– Что тебе интересно? – не выдержала Мариша.
– Она всю свою жизнь проработала на одном и том же месте. Это хорошо!
– А где именно она работала?
Но Артем ничего не ответил, продолжая щелкать по клавиатуре. Теперь на экране появлялись какието документы, из чего Мариша заключила, что Артем влез в базу данных кадровой службы того места, где работала Петровна. Но Мариша больше не приставала к своему приятелю. Она знала, что это все равно бесполезно. Пока Артем сам не захочет, он и словечка ни проронит. И, увы, с годами эта черта ее приятеля принимала все более и более угрожающие черты. И Мариша была даже готова в душе согласиться с вердиктом Нади: Артем – настоящая вредина!
Наконец Артем закончил поиск и откинулся на спинку стула. Он хрустнул пальцами, помассировал шею и откашлялся. Мариша молчала – вся из себя покорность и стоическое терпение. Обычно Артем этим и удовлетворялся. Но сегодня на него чтото нашло. Потому что он встал, прошелся по комнате из угла в угол, взял с книжной полки какойто диск, повертел его в руках, снова положил на место. Взял другой диск. Снова вернул его на полку. А затем подошел к окну и задумчиво уставился на улицу.
И только теперь Артем открыл рот, но произнес он совсем не то, чего ждала от него Мариша:
– Дождьто зарядил… – произнес он.
– Артем! – взорвалась Мариша. – При чем тут какойто дождь?! Знаю я прекрасно, что на улице дождь! Пока до тебя добралась, вся до нитки промокла! И у вас в коридоре с моего зонта уже целая лужа натекла. Так что про дождь я знаю все лучше, чем ты сам! Скажи мне, что там с Прянишкиной?!
Артем снова откашлялся и сказал:
– Ну, если откровенно, то я бы не советовал тебе брать эту старуху в няньки! И своего мальчика я бы ей тоже не доверил.
– А что? Почему? Что ты узнал про нее?
– Во-первых, она инвалид. Не знаю, как ее взяли на работу, если она имела группу инвалидности. Но факт остается фактом. Прянишкина – человек больной. А зачем тебе нужно, чтобы твоего ребенка воспитывал инвалид?
– Ну с этим ясно. А что еще тебе удалось узнать?
– И уволилась она както странно… По статье.
– Что?
– Ну да, очень странно. Люди у нас в стране гуманные. И обычно по статье никого не увольняют. Всегда дают человеку возможность исправиться. Пишут, что он по собственному желанию ушел. А тут…
– Что?
– Последняя запись в трудовой гласит, что Прянишкина уволена как непригодная к своей профессиональной деятельности.
– Да ты что? И… И давно это было?
– Да уж лет десять, считай. Вообщето, старуха уже тогда была на пенсии. Не понимаю, зачем ее работодателям понадобилось портить старухе трудовую книжку? Отправили бы ее просто на пенсию, и все дела!
– Возможно, они не хотели, чтобы бабка продолжала работать по своей специальности.
– Никакого другого объяснения быть не может, – подтвердил Артем. – Хотя я уж и не знаю, где она там в семьдесят с гаком лет стала бы работать.
– Нянями берут кого угодно.
И все равно Мариша пребывала в растерянности. Прянишкина проработала в доме-интернате номер пять целых пятьдесят с лишним лет. Пришла туда молоденькой девочкой и ушла глубоко пожилой женщиной. И за всю свою верную службу в результате она получила такую оскорбительную запись в трудовую книжку?
Что же должно было такого страшного и отвратительного произойти между старой няней и руководством дома-интерната, чтобы старухе влепили такую несмываемую позорную печать? Мариша этого не знала, но ей казалось, что именно тут и зарыт камень преткновения. И его, этот камень, во что бы то ни стало следовало отрыть, очистить и внимательно изучить со всех сторон.
Глава 6
Вернувшись домой, Мариша обнаружила Инну попрежнему сладко спящей у нее на диване. Подруга свернулась в комочек, приняв позу зародыша, и ровно дышала во сне. Но стоило Марише пройти мимо нее, как Инна открыла глаза и произнесла:
– Ты уже встала?
– Я и не ложилась.
– Да что ты? А куда ты ходила?
Мариша объяснила, где она была сегодня утром и что ей удалось узнать. И Инна воскликнула:
– Слушай, так это же замечательно! Ты – молодец! Прямо сейчас поедем в этот интернат и все там выясним! Возможно, там остались воспитатели или другие работники, которые помнят Прянишкину.
Мариша покачала головой.
– Что? – растерялась Инна. – В чем дело?
– Наше расследование уходит кудато в сторону.
– Почему это?
– Ну, мы ведь должны заниматься поисками пропавшей Милы. А вместо этого ищем, кто мог бы желать смерти Аюши.
– Так потому и ищем, что Аюша явно чтото знала про Милу, – возразила ей Инна. – Знала и, возможно, поплатилась за свои сведения. Ведь ты же сама говорила, что она угрожала какомуто типу. Как его… Барину!
– Нет, она говорила, что знает про барина. А разговаривала она с другим человеком.
– Вот онто и расправился с Аюшей. Чтобы она к нему не лезла со своими угрозами. А что? Разве такого не могло быть?
В принципе, Мариша тоже так думала. Вполне могло такое быть. И этот неизвестный Барин, к примеру, похитил Милу, а потом его подручный прикончил Аюшу. Запросто! Раз имелись у Аюши какието трения с этим типом, а потом она погибла, вполне могло случиться так, что гибель ее была делом рук того же человека, виновного в исчезновении и Милы.
И Мариша слегка воспрянула духом. Итак, они всетаки двигаются в нужном направлении, хотя оно, это направление, надо сказать, петляет весьма изрядно.