Киллера заказывали?
Шрифт:
– Да понятное дело, нет. Все сейчас головы ломают, откуда этот стрелок появился и чего хочет. Повару позвонил… и Повар труп. Илье тоже звонит, об этом Розка говорила, но не Илья снял трубку, а Рыжик, и обоих уложили. А на совете позвонили Вениамину. Тот весь из себя, пальцы веером, сообщил, что ему по телефону передали, подошел к окну: мол, хрен я на все забил. И пуля в лобешник. Сейчас все в панике. Ведь никто не думал, что Веньку так легко сделают. Только позвонили, и нате вам пилюлю от кашля! – хохотнул парень.
– Вот это да! Выходит, Степанов просто воспользовался
– Миха тот еще фрукт!
– Послушай, Валет, а не думают, что я виновата в смерти Ильи?
– Был такой разговор. Но после убийства Повара сразу прекратился. А разница всего в двадцать две минуты. Так по крайней мере менты говорят.
– И кто бы это мог быть? Я имею в виду убийцу. Очень странные звонки…
– А вам, значит, Миха преподнес труп Ильи как свой заказ? – Валет усмехнулся.
– Вот именно, – вздохнула Елизавета, – сволочь. Ну спасибо, что сказал. А то ведь я была уверена, что Илью убили по Мишкиному заказу. Но теперь я с ним разберусь сама, – зловеще пообещала она.
– Может, помочь, Елизавета Юрьевна? – спросил Валет.
– Не надо. Я сама сумею его на место поставить.
– Не думаю. Все-таки Миха не тот пассажир, кого запросто можно опустить вниз. У него…
– Увидишь, – улыбаясь, перебила Елизавета.
– Да все о’кей, – кивнул Степанов с усмешкой. – Преподнес кто-то мне подарочек. Опередили меня ненамного. Через пару дней Илью все равно бы кончили. Но кто ухлопал его и Повара? И Веньку уложил? Крутой стрелок, вот бы выйти на него. Да никто не знает, кто это такой. У меня, правда, имеется одна мысль, но надо ее проверить. Иначе получу звонок, и тогда уж никуда не деться. Он здорово на Венькиной самонадеянности сыграл. Как будто знал его сверхуверенность в собственной непобедимости.
– А если действительно знал? – спросил сидевший с бокалом пива Саид. – Я, кстати, об этом тоже подумал. Странно все получается – ты собираешься ухлопать Буркина, его кладут. Все на Веньку давно ножи точат – его делают. Повар всем поперек горла был, уж больно строил из себя и лез во все щели, хотя был никто и звать никак, и его тоже стреляют. А на самонадеянности Венькиной как точно сыграли – выходит, знали про него все.
– Что тебе Капрал сказал? – спросил Степанов.
– Да обещал узнать у тех, кто этим давно занимается, и у тех, кто из спецназа или ВДВ в стройные ряды киллеров только что пришел. И если где-то подобное было, тоже выяснить, кто и что.
– Правильно. Но ментов после выстрела вызывать – это вообще сверхнаглость. Во мочит капканы мужик!
– А с хозяином квартиры, из которой стреляли в Буркина, твои говорили? – спросил Саид.
– Говорили. Они клянутся и божатся, что ключей никому не давали и понятия не имеют, кто бы мог зайти к ним. Там сигналка и все такое прочее. Бабульку, правда, надо бы прижать. Скорее всего она помогла этому стрелку. Кстати, менты специально в Турцию летали, чтоб с хозяевами поговорить. И те им то же, что и нашим, сказали. Сейчас они уже дома. Испортили им отпуск. Милиция вроде как даже давить на них хотела, но хозяева не работники банно-прачечного комбината – облизнулась милиция. А вот бабуську стоит потрясти.
– Не выйдет. В больнице бабулька. У нее сердечко прихватило после беседы с ментами. Они серьезно на нее наехали, вот и стукнуло ее.
– Надо все-таки с ней потолковать. Никто, кроме нее, не мог впустить в квартиру этого стрелка. Менты, видно, поняли это. А бабуська и приболела с ходу. Понтуется, наверное?
– Нет, – возразил Саид. – Врачи констатировали инфаркт. Точнее, предынфарктное состояние.
– И все-таки надо ее навестить.
– Лады. Я скажу…
– Сам поедешь, – остановил его Степанов.
– Нет, светиться не хочу. За ней наверняка менты присматривают, поэтому нарваться на неприятности можно запросто.
– Тоже верно, – неохотно согласился Степанов. – Но как только она поправится, с ней надо сразу поговорить.
– Я не виновата ни в чем, – простонала лежащая под капельницей пожилая женщина с изможденным лицом. – И никому ничего…
– Послушайте, Серафима Антоновна, – неприязненно проговорил стоящий у кровати полноватый мужчина в наброшенном на плечи белом халате. – Вы же знаете, что к нам войти невозможно, если не знать код и не снять квартиру с сигнализации. Допустим, уходя, вы забыли включить сигнализацию, но дверь, надеюсь, закрыть не забыли? Сколько вам заплатили?
– Лев Яковлевич, – заплакала больная, – ей-богу, я…
– Значит, появился какой-то человек-невидимка, – усмехнулась стоявшая у двери плотная женщина, – который прошел сквозь стену. Убил человека, точнее двоих, и снова вышел. Установлено, что стреляли из нашей квартиры, из окна спальни. И разумеется, подозрение падает на нас. А мы ничего не ведаем и спокойно отдыхаем, когда являются два инспектора МУРа и устраивают нам допрос. Обвиняют нас в пособничестве убийце. Нам нужна правда, Серафима Антоновна. Мы готовы нанять вам хорошего адвоката, но вы должны…
– Я ни в чем не виновата, – всхлипнула Серафима Антоновна. – Ей-богу, не знаю, как в квартиру вошел этот изверг. Не знаю, – повторила она и потеряла сознание.
– Пошли вон! – В палату ворвался врач. – Я же просил не расстраивать ее.
– На нас вешают пособничество убийце! – вспылила женщина. – А вы…
– Убирайтесь, или я вызову охрану!
Супруги вышли.
– Скорее всего бабульку купили, – сказал майор милиции, – и она дала возможность киллеру войти в квартиру.
– Исключено, – возразил генерал-лейтенант милиции. – Женщину видели в тот день. Никого она не впускала. Здесь, может быть, замешаны хозяева. Но доказательств нет. Что о них известно?
– Их фамилия – Либертовичи, – доложил подполковник, – Лев Яковлевич и Анна Витальевна. Женаты восемь лет. Лев Либертович – владелец казино в Домодедове, в Москве имеет три бара. В связях с криминалом супруги не замечены. Анна Витальевна моложе его на два года. Не работает, имеет два высших образования.