Киллерша
Шрифт:
Что он чувствовал? Какие эмоции хотели взять верх? Я в курсе, что победила похоть, и он это так круто доказал, что до сих пор ноет между ногами. Такое впечатление, что на месте половых губ появилась булочка для хот-дога, в которую явно многовато дали дрожжей — сыпанули от души! И все это глупости на фоне дикого взгляда, который я никогда не забуду. Такое впечатление, что перед своими последними вздохами я буду вспоминать именно эти глаза, этот взгляд.
Бабульки что-то оживленно обсуждали и нагло оглядывали меня, когда
— Надеюсь успокоительное никто не пил?! — со смешком выкрикиваю я к бабкам.
Читать мыслей не умею, как и читать по губам, но вот фырканье долетело.
— И на этом спасибо, — бубню под нос и иду обратно в квартиру.
— Это кого ты только что благодарила? — слышу сонное бормотание и сразу же улыбаюсь.
— Бабульки на лавочке совещание устроили.
— Тогда понятно, — потягиваясь в постели, отвечает юрист, а я не перестаю улыбаться от уха до уха, ведь он идеален когда сонный. — Иди ко мне.
— Слушаюсь и повинуюсь, — заскакиваю в объятия Купчинского и крепко прижимаюсь к нему.
— Это с каких пор киллеру можно указывать?
— Ты просто заслужил, — со смешком отвечаю, а сама вожу когтем по вчерашней траектории ножа.
Я лежала довольно спокойно и в голове было пусто. В тот момент я думала не совсем головой. Я бы сказала мной завладели эмоции настолько, что я была готова перейти грань и действительно убить его. От осознания этого по моему телу пробегает невыносимый холод, а я сама прислоняюсь к парню.
"Я действительно могла бы убить вечером юриста?" — спрашиваю сама у себя и начинаю ковыряться в сером веществе, чтобы найти ответ на поставленный вопрос. Перебираю извилины, поднимаю их и сопротивляюсь ответу, который мне подкинул разум сразу же после вопроса.
"Да" — повторяю в мыслях предоставленный мне вариант и начинаю бояться сама себя, но вот не за себя, а за Владимира. Даже если бы я дала шанс для нас, послала в гости к чёрту прошлое, забила на все причины, то где гарантия, что в одиночку не убью его, не снесу юристу голову, не перережу горло, а может и вовсе задушу галстуком во время секса?
— Нужно выметаться из этой квартиры. Вставай, — впопыхах говорю и перелажу через парня.
— Что случилось? — спрашивает Владимир и крепко держит меня на месте, не давая возможности пошевелиться и слезть с него.
— Мне нужно разобраться с Вигом.
— Нам, а не мне, — поправляет меня юрист с серьёзным выражением лица.
— А вот тут ты не прав. Виг хотел заполучить меня, а ты просто попался на его пути.
Володя долгое время молча изучает меня, а потом бросает словесную гранату:
— Почему ты не убила меня? У тебя была куча возможностей. Почему?
На мгновение я забываю как дышать, как говорить, мышцы каменеют, как и я сама. Но этот миг не вечен,
— Я была удивлена, когда увидела тебя в клубе, именно поэтому твой член удовлетворил моё желание, а не другой. После секса я хотела убить тебя, а особенно когда узнала о потере ребёнка, но твой дружок послужил мне хорошую службу, поэтому я отложила казнь.
Пусть это будет больно услышать, но так надо. Лучшее для нас — это по разные стороны баррикад, но отнюдь не на одной.
В его глазах застыла боль. Не знаю, это от слов о сыне, или о том, что до сих пор я его просто использовала.
Все как-то так полилось из моих уст, что я на мгновение забыла, что именно этого человека я хочу как меньше всего ранить. Я хотела просто исчезнуть, отпустить, пройти мимо при следующей встрече, а вместо этого растоптала юриста в пух и прах.
Говорят что глаза отражение души — сейчас они у него опустошены.
Он потерял душу, а мои остатки направились следом.
— Куда мы едем? — спрашивает Владимир и подкручивает музыку, которая барабанила на полную, разбавляя молчание в машине.
Эта молчанка затянулась ещё на квартире и тогда, когда мы шли в гараж по машину и когда садились и даже тогда, когда я гнала по трассе как ненормальная — он всё время молчал, а я не собиралась нарушать эту тишину, даже если она была безумием для меня.
— На квартиру, — сухо отвечаю и тянусь подкрутить ту сраную музыку, которая меня хоть как-то, хоть на десять процентов отвлекает от дурдома в голове.
— На какую именно квартиру? — Купчинский, а чтобы ему танк ногу переехал и она благополучно отсохла, снова подкручивает музыку, а меня это начинает выводить на новую волну, а нога нагло давит на «полный газ» и я обгоняю машины, словно сумасшедшая, подрезая их неоднократно.
— Мою! — рычу сквозь сжатые губы и, переключив передачу, добавляю газу и снова подкручиваю музыку.
— Тебе кто-то говорил, что ты сумасшедшая? — боковым зрением замечаю, что мой горемычный юрист скоро позеленеет от припадочной киллерши. Именно по этой причине мои зубки так и просятся на волю, которую я им устраиваю.
— Ты даже не представляешь сколько раз я это слышала, — и это меня сильно отвлекает, ведь я едва вписываюсь в поворот и выравнивая руль, начинаю сбрасывать скорость.
— Мы приехали. Вылезай из тачки, юрис-с-т-т… — растягиваю своё обращение и даже не думаю скрывать своей улыбки, которая так и сияет на моём идеальном фарфоровом лице.
Владимир фыркает и выбирается из авто. Я же делаю то же самое под его недовольное шипение — кобра, ей Богу!
Квартира, а точнее мои хоромы, встретили нас пылью и гробовой тишиной, но это и не удивительно — давненько меня здесь не было, а мои красивые ножки не ходили по этой планке.
— Куда нести вещи?
— В спальню. Иди прямо, она тебе сама покажется.