КИМ 1

«За безопасность необходимо платить, а за ее отсутствие - расплачиваться».

Уинстон Черчилль, английский политик.

1 декабря 1934 года. 16:37.

Городской комитет ВКП(б). Ленинград, Леонтьевская улица, дом 1.

Сергей Миронович Киров поднимался по центральной лестнице Смольного, полностью погруженный в мысли о предстоящем собрании ленинградского партийного актива, которое должно

Киров начал готовиться к этому заседанию еще утром двадцать девятого ноября, сразу после возвращения с проходившего в Москве пленарного заседания Центрального Комитета партии, посвященного текущим вопросам сельского хозяйства и отмене карточной системы на продукты питания. О решениях этого пленума Киров и должен был доложить на собрании партактива.

Все утро Сергей Миронович готовился к предстоящему выступлению, тщательнейшим образом формулируя тезисы своей доклада. Несколько раз он звонил в Смольный и просил прислать материалы, необходимые ему для подготовки. Первоначально он планировал сразу отправиться на собрание партактива во дворце имени Урицкого, но потом все же решил заехать в Смольный и ознакомиться с результатами заседания обкома партии, проходившего под руководством его заместителя, второго секретаря Ленинградского обкома Чудова.

В четыре часа дня Киров вызвал машину и вышел из дома. По обыкновению, дойдя пешком до моста Равенства, Сергей Миронович сел в автомобиль и в половине пятого оказался возле центрального подъезда Смольного. Как первому секретарю обкома, Кирову было положено пользоваться служебным подъездом, но он никогда этого не делал, предпочитая входить в Смольный как все, через служебный вход.

У дверей Сергея Мироновича уже ждал оперативный комиссар Борисов, немолодой уже мужчина с морщинистым лицом и редкими седыми волосами, в чьи обязанности входило сопровождать Кирова во время всех его перемещений по Смольному и с которым у Кирова сложились очень теплые, практически дружеские отношения.

Сопровождаемый Борисовым, Киров поднялся по лестнице до поста охраны между вторым и третьим этажами. Здесь Борисов, хорошо знавший, что Киров не любит, когда за его спиной маячат охранники, задержался, чтобы поболтать с часовыми, а Сергей Миронович поднялся на третий этаж уже один.

Погруженный в свои мысли Киров двигался по направлению к своему кабинету, расположенному в дальнем конце левого бокового коридора. Несмотря на самый разгар рабочего дня в коридоре было практически пусто, и единственным встреченным Кировым человеком оказался невысокий мужчина в поношенном пальто и плохо почищенных сапогах, отвернувшийся при его появлении. Сергею Мироновичу показалось это странным, но его мысли были заняты другими вопросами, и он не придал поведению мужчины особого значения. К тому же, если этого человека пропустили на третий этаж, значит, он имеет право здесь находиться.

Резкий звук выстрела, гулко отразившийся от стен коридора и заставивший Сергея Мироновича вжать голову в плечи, раздался, когда до двери кабинета оставался какой-то десяток шагов. Тут же с потолка посыпались мелкие крошки штукатурки, попавшие Кирову на фуражку и пальто.

Впрочем, первоначальный ступор быстро прошел, все же Сергей Миронович был старым революционером, не раз ходившим под пулями. Киров шагнул в сторону, чтобы сместиться с возможной линии огня, и обернулся, жалея про себя, что при нем не было маленького карманного «Маузера», каковых в его коллекции было целых три штуки.

Обернувшись, Киров увидел, что в паре шагов от него стоял тот самый мужчина, которого он видел в коридоре, и чью руку с зажатым в ней револьвером держал поднятой вверх молодой человек, ростом как бы не на две головы выше того, кого он удерживал.

– Что здесь происходит?
– требовательно спросил Киров, к которому стремительно возвращалось самообладание.

«Наука история изучает настоящее, как продукт становления настоящего в прошлом».

Клим Жуков, военный историк.

11 ноября 2021 года. 13:03.

Штаб-квартира проекта «Хронос». Ленинградская область, поселок Токсово.

– Юрий Михайлович, к вам Виктор Николаевич и Исаак Маркович!
– сообщил по громкой связи голос секретарши.

– Пригласите!
– распорядился полковник Федеральной Службы Безопасности Ершов.
– И, Леночка, будьте так любезны, приготовьте нам кофе!

– Да, Юрий Михайлович!
– ответила Леночка.

Телефон пискнул, сообщив таким образом об окончании звонка, а полковник Ершов потянулся и встал из-за стола. Всего лишь час назад он прилетел из Москвы и чувствовал себя откровенно уставшим, однако времени на отдых у него не было. Предстояло очень много работы.

Полковник успел сделать несколько энергичных шагов по кабинету, чтобы прогнать сонливость, когда дверь кабинета открылась, пропуская внутрь приглашенных им людей.

Первым вошедшим в кабинет был майор ФСБ Виктор Николаевич Никонов, крепкий коренастый мужчина с цепким взглядом чуть прищуренных серых глаз, одетый в старомодный полувоенный френч. Следом за ним вошел Исаак Маркович Клейн, очень пожилой человек с блестящей лысиной, обрамленной редкими седыми волосами.

– Здравствуйте, товарищи!
– произнес Юрий Михайлович, по очереди пожимая руки вошедшим.
– Прошу, присаживайтесь!

– Как слетали, Юрий Михайлович?
– поинтересовался Никонов, отодвигая стул.
– Нас еще не разгоняют?

– Напротив, Витя, напротив, - усмехнулся Ершов.
– Не торопись, сейчас все расскажу!

Дождавшись, пока Клейн устроится за столом, Ершов уселся в свое кресло, и несколько раз моргнул, чтобы сосредоточиться. В этот момент дверь кабинета открылась и вошла секретарша Ершова, стройная молодая женщина в белой блузке и черной юбке, несущая поднос, на котором стояли чашки кофе, сахарница и вазочки с конфетами и печеньем.

– Спасибо, Леночка!
– поблагодарил секретаршу Ершов, приняв из ее рук чашку и сделав первый, самый вкусный глоток ароматного кофе.

Выждав, пока секретарша закончит расставлять на столе содержимое подноса и удалится, Ершов вновь посмотрел на своих подчиненных.

– Значит, так, товарищи, сегодня утром я был на приеме у Самого, - начал Юрий Михайлович, кивком головы указав на портрет, висевший у него за спиной.
– В общем, президент санкционировал операцию по заброске.

– Нам наконец-то разрешили запуск установки?
– Клейн азартно приподнялся в кресле и, казалось, помолодел на добрый десяток лет.
– Ну наконец-то! Я уж боялся, что не доживу до этого дня!