КИМ 1
Шрифт:
2 июля 1936 года. 17:30.
Кабинет И. В. Сталина. Москва, Сенатский дворец Кремля.
Вечером того же дня руководители двух наркоматов собрались в кабинете товарища Сталина, чтобы по горячим следам обсудить вчерашние события. За минувшие сутки впечатления у всех более-менее улеглись, так что обсудить увиденное получилось в конструктивном ключе, без лишних эмоций.
– Итак, товарищи, - после обычных в таких случаях общих фраз начал
– Что вы можете сказать о вчерашней демонстрации оружия и снаряжения?
– Ну, про оружие сказать особо нечего, все, что Белов тогда предлагал - он нам и продемонстрировал, - заявил Ворошилов, припоминая прошедшее в декабре тридцать четвертого совещание.
– А вот снаряжение меня удивило. Я, пока не прочитал его отчет о проделанной работе, даже не знал, что он еще и этим занимается!
– И очень напрасно!
– улыбнувшись, заметил Сталин.
– Тебе, Клим, стоило бы знать, чем занимаются на подчиненном тебе полигоне!
Ворошилов виновато развел руками, словно говоря: «Каюсь, мол, не уследил!»
– Максим мне рассказывал, почему он занялся снаряжением, - заметил Киров.
– Все началось с того, что он понял, что к новому оружию нужны подсумки для магазинов, и решил их разработать. Затем он решил сделать для этих подсумков новую удобную ременно-плечевую систему, а дальше одно потянулось за другим. Вот так ненавязчиво и был разработан полный комплекс пехотного снаряжения.
– А форму он видимо просто до кучи решил сделать, - задумчиво покивал Буденный.
– Кстати, Сергей Миронович, это правда, что женскую форму Максимке помогала придумывать твоя дочка?
– Да, я вчера специально у Жени поинтересовался, - улыбнулся Киров.
– Она подтвердила, что они с Максимом вместе придумывали форму, опираясь на имевшиеся у нее журналы мод и ее же представления о том, в какой форме она бы хотела ходить.
– Ей-то это зачем?
– удивился Буденный.
– Она у тебя что, в армию собралась?
– Ты представляешь, да!
– со всей отцовской болью вздохнул Киров.
– С ума сойти… - покачал головой Буденный.
– А ты что?
– Я, понятное дело, не в восторге от таких ее устремлений, но, если она не передумает и самостоятельно сможет поступить в командирское училище, я возражать не буду, - ответил Киров.
– Слушай, а ведь если твоя Женя помогала Максиму разрабатывать женскую форму, то ее нужно будет как-нибудь наградить, как консультанта!
– воскликнул Буденный.
– Да и остальных тоже. Как ты считаешь, Клим?
– Надо, - кивнул Ворошилов.
– Конструкторам денежные премии выпишем, а Белову… Белов, как минимум, «Звезду»[2] заслужил! Столько всего сделать, да за такой короткий срок!
– А не слишком ли торопится товарищ Ворошилов?
– вкрадчиво поинтересовался Сталин.
– Мне лично кажется, что итогом разработки нового оружия является не демонстрация готовых образцов, а приказ о принятии их на вооружение. Тебе так не кажется, Клим?
– Кажется, товарищ Сталин, - помолчав, признал Ворошилов.
– А раз вам тоже так кажется, давайте обсудим все представленные товарищем Беловым образцы, а потом примем решение по каждому из них, - предложил Сталин.
– По каждому не получится, - рассудительно заметил Ворошилов.
– Тут если и обсуждать, то комплексами под каждый патрон. Только нужно ли это? Мы же еще полтора года назад подробно обсуждали, какое оружие мы хотим получить. И, на мой взгляд, все представленные вчера образцы вполне соответствуют нашим ожиданиям.
– Хорошо, Клим, мы тебя услышали, - кивнул Сталин.
– Семен, Сергей, у вас есть, что возразить?
– Нет, товарищ Сталин, Клим дело говорит, - покачал головой Буденный.
– Обсуждать тут нечего, нужно принимать все образцы!
– Мне тоже возразить нечего, - сообщил Киров.
– На мой не вполне профессиональный взгляд все новые образцы оружия полностью соответствуют выдвинутым в ходе того памятного совещания требованиям.
– Раз возражений нет, то и обсуждать больше нечего, - заключил Сталин.
– Клим, готовь приказы о принятии на вооружение новых образцов и перевооружении РККА. А потом уже и обсудим, какие награды заслужили конструкторы, а какую - товарищ Белов.
– Пока же я его в отпуск отправлю, - заметил Киров.
– Пусть недельки четыре отдохнет в нашем санатории в Крыму.
– И ты его одного в Крым отправишь?
– удивился Ворошилов.
– А как же секретность?
– Нет, что ты, с сопровождающими, - улыбнулся Киров.
– Ты их, кстати, видел вчера.
– Видел?
– не понял Ворошилов.
– Постой, ты про тех двух девиц с сержантскими петлицами? То-то я думал, зачем ты их с собой притащил…
– Как бы Максимка с такими сопровождающими совсем не надорвался!
– хохотнул Буденный.
– Не надорвется, - понимающе усмехнулся Киров.
– Шнайдер и Линь - девушки порядочные. А еще они очень наблюдательные. Присмотревшись вчера к Максиму, они быстро поняли, что он не отсюда. Вот только догадаться о его происхождении они не смогли…
– Не удивительно, - усмехнулся Ворошилов.
– Если бы мне лично товарищ Сталин не рассказал про Белова, я бы тоже ни в жисть не догадался. Косился бы на него, как на странного парня, и скептически относился к его словам…
– Я тоже, - кивнул Киров.
– В общем, товарищ Сталин, я прошу разрешить Максиму рассказать сержантам Шнайдер и Линь о происхождении!
– Все необходимые подписки, как я понимаю, они дали?
– уточнил Сталин.
– Разумеется, - серьезно кивнул Киров.
– Как только я решил задействовать их в охране Белова, им сразу же оформили допуск к информации под грифом «Особой Важности» со всеми положенными подписками и предупреждениями.
– Хорошо, Сергей, - помолчав, решил Сталин.
– Сообщи товарищу Белову, что он может рассказать товарищам Шнайдер и Линь о своем происхождении. А стоит ли это делать - пусть решает сам.