Киндер-сюрприз для зэка

Светличный Павел Николаевич

— Проходи в комнату. Я сейчас, — взволнованной скороговоркой протараторил он, исчезая в одной из дальних комнат.

Первым делом Птица подошла к окну и осторожно выглянула во двор, не отдёргивая занавески. Из подвала, решётка которого теперь была распахнута настежь, появился краснорожий Игорь с её рюкзаком в руке. Он распахнул дверку машины, сердито бросил рюкзак внутрь, вынул из чехла на поясе мобильный телефон, набрал номер и стал разговаривать, время от времени встряхивая головой, словно бык, которого донимают

слепни. Красный цвет шеи при этом у него наливался всё гуще и гуще.

— А она с полифонией? — донеслось из коридора вместе с шагами Юры.

— Кто? — спросила Лина, чья голова теперь была занята лишь происходившим во дворе.

— Ну, мобилка же.

— Такое спрашиваешь. Конечно, — ответила Птица, решив не спрашивать, что такое «полифония».

— Класс! Смотри, — Юра показал ей пузатого, ярко разукрашенного гнома с длинным, крючковатым носом. — Пошли на кухню, сейчас мы его кокнем.

— Зачем на кухню? Давай здесь, — предложила Лина, не отходя от окна.

— Намусорим.

— Газету подстели.

— Ладно, давай.

Юра принёс газету, разложил её на полу, а затем новеньким молотком на длинной ручке ударил многострадального гнома по черепу. Гном издал глухой звук, а молоток отскочил, не причинив ему никакого вреда.

— Ах ты! — удивлённо сказал Юра.

Птица снова отвернулась к окну. Игорь уже спрятал телефон. Теперь к нему присоединился один из тех, что были в подвале, и они оживлённо разговаривали, размахивая руками.

За её спиной послышался треск.

— Есть, — удовлетворённо сказал Юра, собирая среди глиняных осколков сложенные квадратиками купюры.

«Что они будут делать? — подумала Лина. — Скорее всего останутся дожидаться нас. Мой рюкзак они нашли, теперь знают, что мы здесь были и должны сюда вернуться». Вопрос был в том, решат толстомордые дожидаться внутри или снаружи. Хуже всего, если часть их останется в подвале, а остальные — займут выходы со двора.

— Тысяча двести двадцать, — упавшим голосом сообщил Юра. — И у меня триста сорок. Всего тысяча пятьсот шестьдесят. Не хватает.

— Жаль, — повернулась к нему Птица. — А больше ничего нет?

Юра сокрушённо покачал головой.

Что ж, придётся брать вещами. Не может быть, чтобы в такой хате и не нашлось бы ничего полезного, что можно продать или оставить себе.

— Давай я позвоню папе, — сказала Лина, — а ты поищи что-нибудь. Может быть, найдёшь.

— А что? — жалобно вопросил пацан.

— Ну, я не знаю, что у тебя есть. Сам посмотри. Где у вас телефон?

И, пока Юра потерянно бродил по квартире, Птица, потыкав, для проформы, пальцами в кнопки, оживлённо защебетала в трубку:

— Папа…, папочка, я на месте, у склада. Мобилку я оставила дома, меня пустил позвонить мальчик… Юра… Да, всё в порядке. Номера с тысяча двести двадцатого по тысяча шестьсот тридцать четвёртый… Хорошо… Да…

Шорохи, производимые Юрой в соседней комнате, стихли. Птица чувствовала, как он напряжённо прислушивается к её разговору.

— Пап, слушай, мне нужна одна мобилка из новой партии. Те, которые пришли из Швеции. Можно? Как для меня… Ну, я тут, типа, пообещала… Понимаешь? А за сколько? А дешевле можно…? Хорошо… Да, скоро буду дома… Всё, пока.

Она положила, молчавшую всё это время, трубку и направилась в комнату. Юра бросился к ней.

— Ну что? — выдохнул он. Глаза мальчишки казалось сейчас вылезут на лоб от охватившего его возбуждения.

— Ничего не нашёл? — удивлённо спросила Лина, направляясь к окну.

— А что нужно? — чуть ли не плачуще спросил Юра.

— Ну, мало ли что… — начала Птица и осеклась.

Во дворе никого не было! Похоже Игорь и остальные мордовороты спустились в подвал, чтобы ждать их там. Если только никто не остался в машине. Но, даже и так она успеет выскочить со двора до того, как те сообразят, что к чему. Чёрт, нельзя терять ни минуты.

— Папа сказал, можно взять один за тысячу шестьсот, — быстро сказала Птица, повернувшись к Юре.

— А…, - от неожиданности тот потерял дар речи, — …а у меня тысяча пятьсот шестьдесят.

— Я доложу свои. Завтра приду — ты мне отдашь остальные сорок. Понял?

Юра не верил своему счастью. А Птица, между тем, напористо продолжала, куя горячее железо:

— Попросишь у папы с мамой, они дадут. Если что, вернёшь мне завтра мобилку, только не поцарапай, а я тебе — твои деньги.

— Дадут, — радостно заголосил Юра. — Сорок рублей мне каждый день на жвачки дают.

— Тогда давай, — приказала Лина.

Хлопец с готовностью выложил уже выровненные и рассортированные бумажки. Птица зажала пачку в кулаке и показала ему на диван:

— Сиди здесь. Там папины компаньоны приехали, а они не разрешают, чтобы чужие к складу подходили. Поэтому, я сейчас спущусь, возьму мобилку и принесу её сюда.

— Анжела, можно я в подъезде тебя подожду? — заканючил Юра, которого нетерпение буквально разрывало на части.

— Нет, — отрезала Птица. — Дядя Игорь тебя вдруг увидит, начнёт расспрашивать — кто ты такой, да что тут делаешь. Я же мобилку вроде как для себя беру, а он может догадаться. Понимаешь?

— Ага, — нехотя сказал Юра, хотя, замороченный Птицей, не понимал вообще ничего, кроме того, что ему обещана новая мобила с супернаворотами.

— Вот и жди здесь, — приказала Лина. — Я скоро.

Изнывающий Юрик всё же протащился за ней хвостом до самой двери, умоляя вернуться побыстрее. И ещё долго стоял в дверях, выстанывая свои просьбы, пока Птица спускалась вниз. И, лишь когда она дошла до площадки второго этажа, наверху хлопнула закрывающаяся дверь.