Кино, которого нет
Шрифт:
– Интересный вы человек, - сказала девушка.
– Глаза у вас интересные. Нет, правда. Про май говорите - у вас глаза майские. Про лето - летние. Про реку говорили - у вас глаза речные стали.
Мечькин тряс бутылку над стаканом, но бутылка пуста была. А он все тряс.
– А вы возьмите еще, - сказала девушка.
– У вас есть время?
– Я возьму, - сказал Мечькин.
– У меня время есть.
Они просидели еще около часа. Потом девушка стала прощаться. Посмотрела в глаза Мечькина, рассмеялась и сказала:
– У меня курсы компьютерные каждый день
Конечно, на следующий день Мечькин в половине седьмого был в этом кафе, готовый выпить пива, просидеть в одиночестве часа два, а потом купить водки, поехать домой и напиться до несусветности, чтобы ничего не чувствовать.
Но девушка - пришла.
И они встречались каждый день - на протяжении недели с лишком.
И однажды девушка сказала:
– Никуда не хочу идти. У тебя бывает так?
– Само собой, - сказал Стас.
– Кажется, что везде уже была. Везде - одно и то же.
– У меня не была!
– ляпнул Стас.
– А где ты живешь?
– Далеко. Автобусом пятьдесят минут. Машиной двадцать, если без пробок.
– Что ж, приглашай в гости, - сказала девушка.
И она поехала к нему, и она осталась у него, она живет у него! Ночи напролет она ласкает Мечькина, слова говорит. Руки целует.
Тут Мечькин вытянул свои рыжеволосые руки, как бы предлагая Прохорову осмотреть их и изумиться вместе с ним. Руки большие, загорелые; рыжие от природы волосы светло-золотистыми стали от солнца.
Прохоров посмотрел на руки и сказал:
– Не вижу ничего криминального, ничего аномального. Ну, угнали машину. Почему твою? Да мало ли почему! Быстрей других открылась, вот и все! Может, она не для продажи им нужна была, а как средство передвижения. Убегали. Чем неприметней, тем лучше... Ну, напали, избили. Может, за другого приняли. Или просто, как сейчас социологи и психологи выражаются, - немотивированное хулиганство. Вполне в духе нашего времени. Ни с того ни с сего нападают и бьют. Просто так. А с девушкой - тем более все понятно. Что, тебя уж и полюбить, что ли, нельзя?
– Нельзя, - сказал Мечькин твердо.
– Ей двадцать два, мне - сорок два.
– Бывает.
– У нее высшее образование, курсы, перспективы, а у меня техникум - и зарплата пустяковая. То есть одному нормально, но...
– Бывает.
– Она книг уйму прочитала, а я только газеты - и на второй странице засыпаю.
– Бывает.
– Она красавица по всем показателям, а у меня рожа вся обветренная и трех зубов нету, никак вставить не могу!
– он раскрыл рот и оскалился показывая.
– Все бывает, Стас!
– воскликнул Прохоров. Фамильярность его произошла от зависти - и, пожалуй, от того, что он немного стеснялся обсуждать эту щекотливую чужую ситуацию.
– Короче!
– говорит Володя.
– Я понял. Он уговаривает Прохорова съездить к нему домой и посмотреть на эту красавицу - и понять, что происходит. Так? Как ее зовут, кстати?
– Ириночка. Так Мечькин ее называет. Но везет он Прохорова не просто посмотреть и понять... Не гони вообще!... Ну, приезжают. Суббота, она дома. И Прохоров видит не просто симпатичную, а очень красивую девушку с умными глазами. И рядом с Мечькиным она смотрится действительно нелепо.
– Жарко!
– сказал Мечькин.
– Вы тут знакомьтесь пока, а я за пивом схожу.
Ириночка и Прохоров остались. Помолчали. Вдруг Ириночка усмехнулась и сказала:
– Вы третий.
– То есть?
– Кажется, он меня сосватать хочет. Привел сначала одного молодца со своей работы. Красавец и дурак. Притом самоуверенный дурак. Я Мечькина попросила больше его не приводить. Тогда он - другого, тут по-соседству живет. Умненький, лысенький, обаятельный. И опыт есть в дамском вопросе, чувствуется. Разговорчик завел, стал над Мечькиным хихикать - так, знаете, подленько, с кислиночкой, не явно. Говорит как бы со мной, а все слова с другим адресом. Понимаете, да? Но Мечькин чуткий. Полчаса терпел - и выгнал лысенького. Он так здорово это сделал, так просто! Иван Иваныч, говорит, вам с нами скучно, до свидания. Лысенький на него только глянул - и руки в ноги... А теперь - вы. Какие у вас достоинства? Красоты особой нет, хотя лицо ничего, приятное. Шибко умный?
– Так себе, - поскромничал Прохоров.
– По логике, третьим должен быть гениальный красавец.
– Нет, это не я.
– Да уж вижу. Наверное, он решил, что мне люди в возрасте нравятся. Как он сам. Хотя - какой это возраст, правда?
Прохоров обескуражен. Красавица Ириночка очень понравилась ему - и он рад бы флирт начать, но как начнешь при таких обстоятельствах? И он предпринял обходной маневр, - чтобы хоть ум свой обнаружить.
– Психологически все объяснимо, - говорит он, благородно показывая желание выполнить свою миссию.
– Мечькин никак поверить не может, что вы его любите. Он боится грядущего разочарования. Он хочет своими руками сделать себя несчастным - пока не зашло слишком далеко, пока ощущение несчастья не стало еще смертельным. Ведь такие люди именно смертельно влюбляются.
– А кто вам сказал, что я его люблю? И ему я не говорила, что я его люблю. Мне просто хорошо с ним. Он просто мне нравится.
– Это жестоко!
– воскликнул Прохоров.- Видите ли - нравится! Но он-то любит! Вам лучше самой уйти.
– Я не хочу. Он любит - это его несчастье, как вы говорите. Или счастье. Может, и я люблю, только не разобралась.
– Вы понимаете, до чего можете его довести? До гибели, я серьезно вам говорю, я людей знаю.
– Ну, до гибели так до гибели. Значит - его судьба.
Смотрел Прохоров на Ириночку - и недоумевал. То ли "роковая женщина", то ли инфантильна до святости - при всем своем уме.
– Долго ходит, - сказал Прохоров.
– Время нам дает.
Прохоров выждал паузу - и сказал терпким приглушенным баритоном:
– А знаете, Мечькин рассказал о вас - в общих чертах, и я вас представил. Но не в общих чертах, а конкретно. И вы не поверите: совпало один к одному. Вы открыли дверь - и я даже вздрогнул. У меня было ощущение, что я не впервые вас увидел, я вас узнал, понимаете? Понимаете?