Кинжал дракона
Шрифт:
– Я не брал твою чертову голову! – завопил раздосадованный командир вслед удаляющемуся всаднику, затем махнул мечом в направлении Кэлси, развернул лошадь и галопом поскакал прочь, вопя во все горло, подобно своим удирающим во весь дух воинам, о «безголовом всаднике из болота».
– Они были здесь, – поделился своими соображениями с товарищем один из разведчиков. Он тщательно изучал пятачок, на котором пути пятерых друзей разошлись. – И причем совсем недавно. – Густой туман стелился низко, и ему пришлось склониться в три погибели,
– Кто там? – непослушным языком пробормотал он, поворачиваясь на сто восемьдесят градусов.
– Ты о чем? – не разгибаясь отозвался разведчик.
– Что-то ударило меня по голове.
– В этом месте есть чего пугаться и без твоих воображаемых ужасов, – отчитал его старший. – Лучше гляди по сторонам да не зевай.
Пожав плечами и поправив съехавшую набок шапку, подручный вновь принялся следить за действиями разведчика.
Что-то твердое опять стукнуло его по голове. На этот раз удар был сильнее.
– О-ох, – только и смог произнести он, ощупывая затылок. От неожиданности он потерял равновесие и рухнул на разведчика, хватаясь за него, как утопающий за соломинку.
– Ну что еще опять? – раздраженно воскликнул тот. Эти фокусы ему уже начали порядком надоедать.
– Что-то стукнуло меня по затылку, – настойчиво повторил солдат, и тот факт, что его шапка валялась перед ними на расстоянии пяти футов, придавал его утверждению вес.
Вытащив из-за пояса топорик, разведчик дал знак подручному обходить деревце с одной стороны, а сам осторожно двинулся с другой. В одновременном броске они очутились по другую сторону дерева, едва не столкнулись лбами и уставились друг на друга. Над их головами тихонько раскачивалась низко нависшая ветка.
– Здесь ничего нет, – сухо произнес разведчик.
– Говорю тебе… – завел было свою песню подручный, но осекся на полуслове: дерево внезапно затряслось, два толстых нижних сука закачались, сплетенные в тугой комок ветви грозно зашелестели.
– Чтоб мне век не есть похлебки из требухи, если я понимаю, что здесь творится! – воскликнул вконец озадаченный разведчик, потирая лоб.
Джено протянул руку, то есть ветку, вцепился ему в нос и что было силы отшвырнул в сторону. Подручному повезло еще меньше: дерево так дало ему в челюсть, что тот, чертыхаясь, перевернулся в воздухе и приземлился в грязь, судорожно глотая воздух и норовя отползти в сторону.
Разобравшись таким образом с подручным, «дерево» вплотную переключилось на разведчика. Но тот был стреляный воробей. Стерев с верхней губы кровь, он недовольно воззрился на окровавленные пальцы. Затем с криком «Чертов призрак дерева!» метнул топорик. Оружие рассекло кору и застряло у самого лица Джено, так что если бы дворф высунул язык, то мог бы лизнуть острое, как бритва, лезвие.
Быстро поворачиваясь то в одну, то в другую сторону, Джено принялся дубасить противника по рукам и плечам. Он так отходил его своими ветками, что тот забыл про топорик и пустился наутек, но споткнулся и упал. Джено погнался за ним, но зацепился за его ноги и тоже рухнул на землю.
«Дерево»-дворф погребло разведчика под своим весом, все глубже вдавливая его в мягкую болотную почву.
– И что теперь? – пробормотал себе под нос дворф.
Не в силах двинуться, он ничком лежал на человеке. Тот бился, как заживо похороненный бьется о крышку гроба, напрягая последние силы, чтобы вырваться наружу, к воздуху! Джено еще раз затрясся и слегка развернулся. Теперь руки у него были свободны, и он вновь принялся колотить своего врага, добавив для усиления эффекта загробный вой.
Это доконало разведчика, который наконец сделал еще одно отчаянное усилие и вывернулся из-под «дерева». Но Джено последними словами крыл свое громоздкое облачение. Ему-то было прекрасно известно, что он не скоро еще сможет подняться на ноги и что теперь он совершенно беспомощен.
Однако разведчик понятия не имел об истинном положении вещей. Он знал только одно – что с него хватит. Как только ему удалось, плюясь грязью, встать на ноги, он тут же что есть духу припустил за своим уже почти исчезнувшим за горизонтом спутником.
Он ни разу не оглянулся. Вскоре после этой истории он оставил военную службу и занялся плетением корзин.
Пятеро солдат с мечами наголо осторожно приближались к броду и к внушительной, облаченной в латы и излучающей призрачное сияние фигуре. Ища поддержки, солдаты поминутно оглядывались друг на друга.
– Стоишь и ждешь, когда мы придем и захватим тебя? – храбрясь, задиристо спросил один из воинов, когда вся группа приблизилась к загадочной фигуре.
– Я призрак Кедрика Донигартена! – загремел в ответ Гэри Леджер. Он стоял, как памятник, с копьем, прочно воткнутым прямо перед ним в землю.
Двое солдат подались назад, еще двое собрались было последовать их примеру, но пятый, мужчина с обветренным и серым от навеки въевшейся пыли лицом и в зеленой шапке проводника, громко рассмеялся.
– А, так вот кто ты! – воскликнул он, перемежая слова припадками хохота. – Значит, ты никак не можешь быть Гэри Леджером из Бритэйпа, что за Канкаронскими горами? Ты ведь знаешь, о ком я говорю, – на нем еще так хорошо сидят доспехи Донигартена?
– Парень, ты влип, – прошептал Микки. Он примостился на незаметной в темноте низко свисающей ветке дерева, прямо у Гэри за спиной.
Микки узнал говорившего, а теперь узнал его и Гэри. Он принадлежал к личной охране принца Гелдиона и нес службу, когда Гэри вместе с Кэлси, еще в самом начале их первого совместного приключения, отправились отбивать доспехи у барона Пвилла. Это было еще до того, как встал вопрос о необходимости заново отливать легендарное копье, и Гэри всерьез опасался, что Микки в своей оценке ситуации весьма недалек от истины, что их игра внезапно оказалась проигранной. Но тут из-за спины самоуверенного гвардейца раздался шепоток, вселивший в него некоторую надежду.