Кинжал Гая Гисборна
Шрифт:
Йован осторожно взял в руки несколько листов. Там были надписи на разных языках — некоторые частично переведённые, некоторые без намёка на расшифровку.
— Слов много, а смысла негусто, — Гисборн явно был разочарован. — Судя по его заметкам, в основном он изучал разные виды ограничивающих проклятий. Оно и понятно, когда сидишь взаперти, все мысли о том, чтобы вырваться. Но неужели это всё, что есть?
Увидев, что на глаза Гаю уже попался листок со скудными записями о големах, Йован поспешил уверить:
— Конечно, нет. Ещё в пещере я видел такую кучу, как будто Робин
— Его тайники теперь не охраняются чарами. Отыскать их — вопрос времени.
— Ну не знаю, мы же не сможем шарить под каждым корнем… А если бумаги зарыты в земле? Отсыреют без магии и сгниют за считанные дни. Или вдруг он сам решил их уничтожить, когда понял, что хранить их уже не безопасно? Думаю, мы обойдёмся и этими. Дай-ка…
Йован отобрал страницы, на которых чернилами были выведены незнакомые символы. Если бы не приписанные Гудом слова «големы», «глина» и «тетраграмматон», он скорее предположил бы, что это египетские иероглифы. Перевернув один из листов, он обнаружил небольшой список городов, навскидку никак не связанных друг с другом.
— Наверно, это места, где обитают каббалисты. Отлично, круг поиска сужается! Вот бы ещё и адреса были…
Когда с чтением понятной части заметок было покончено, Гай аккуратно сложил страницы и положил в карман, а остальные вернул обратно под накидку Робину.
— Оставим их здесь. Если вдова захочет всё осмотреть, будет лучше, если она подумает, что мы не видели бумаги. И да, — он оглянулся на тело монаха, — придётся его всё-таки похоронить.
С этим малоприятным делом было покончено не так скоро, как ожидалось. С двумя парами рук оно шло бы быстрее, но так как Гай не прихватил вторую лопату, копал только он, а Йован слонялся вокруг, осматривая до неузнаваемости изменившиеся окрестности.
Дуб стоял уже полностью голым, вся листва опала и почернела за считанные часы. Ствол ещё не высох, но из зарубки больше не текла жидкость. Разворошив слой мёртвых листьев, Йован увидел, что на земле, в тех местах, куда она успела попасть, трава пожелтела и поникла.
— Кровь бессмертных в избытке становится ядом, — напомнил Гисборн, заметив его удивление.
— Выходит, дуб убило не уничтожение сердца, а оставшаяся в сосудах кровь?
— Да. Похоже, даже после аккуратного извлечения хранителю не жить.
— О… Так значит и я бессмертен до самой смерти… В смысле без шанса на старость, пенсию и возможность плевать людям в глаза, сваливая вину на вставные зубы. Ты же понимаешь, что просто обязан ехать со мной? Я же теперь чудовище Гисборна, ты меня создал и несёшь ответственность! Иначе я буду преследовать тебя и разбивать каждую бутылку вина, которую ты полюбишь…
Увлёкшись своей речью, Йован перестал смотреть под ноги и чуть было не наступил на тело Уилла, лежащее за крупным камнем.
— Я бросил пить, — пробурчал Гай, наконец откладывая лопату.
Могила вышла не слишком приличной. Это была неглубокая и недостаточно широкая яма
— труп даже не лежал в ней, как положено. Гисборн кое-как засыпал его землёй, тонким слоем, который легко мог размыть ближайший ливень.
Йован неудовлетворённо оглядел могилу и положил в центр небольшой камень, обросший мхом.
— Ну хоть что-то, — вздохнул он. — Покойся с миром, Тук.
Путь назад занял примерно с час, учитывая то, что Гай, как оказалось, без собаки не слишком хорошо ориентируется даже в не проклятых лесах. Схема «от поваленной сосны направо и прямо» оказалась неприменима после исчезновения чар и как будто завела только глубже. Гисборн покружил у обросших мхом дубов, пытаясь определить, где север, но только запутался ещё больше. Наконец они вышли на дорогу, но намного дальше, чем следовало.
До деревни получилось добраться куда позже обещанного, но дома не обнаружилось ни обеда, ни вдовы. Энни и Оуэн, доедающие утренние печенья, сказали, что старушка ушла довольно давно — она хотела поговорить с людьми и убедить их, что опасности больше нет. А в качестве жеста примирения потащила с собой целую корзину булок, чтобы угостить каждого хотя бы парочкой.
Йован и Гай переглянулись. Было ясно, что вдова не собирается тянуть и наложит чары в ближайшие дни.
— Тебе лучше поторопиться с отъездом, — тихо сказал Гисборн. — Чем меньше у вдовы будет времени, тем слабее окажутся чары. Пойдём завтра утром.
— Ага, ладно…
Йована так тревожили происки колдуньи, что он даже не чувствовал радости от мысли о долгожданной свободе.
«А если обереги не сработают? Нужно как-то перестраховаться. Так, заметки в телефоне, пара-тройка фоток, ещё напишу вручную несколько памяток на всякий случай…»
— Раз уж вдова взяла на себя хлопоты с этим стадом безмозглых баранов, помогу тебе собрать вещи, — заявил Гай, подталкивая его к лестнице.
Вещей изначально не было много, а теперь, благодаря стараниям миссис Мыши, безымянной козы и Робина Гуда, осталось всего ничего — и все уже лежали в рюкзаке. Впрочем, заниматься их укладыванием никто и не собирался.
Гисборн, как ни странно, не стал ударяться в пессимистичные разговоры, а достал записную книжку и попросил объяснить, как пользоваться современными телефонами. Йован достал свой полумёртвый смартфон и принялся за дело, которое значительно осложнялось отсутствием сигнала.
— Тебе понадобится спутниковая связь, — говорил он. — Чуть сложнее, чуть затратнее, но тебе не привыкать. Главное сделать так, чтобы вдова не узнала. Чем посылать кого-то из своих, лучше заплатить проезжающим водителям, как делал Гуд.
Обучить человека, ни разу в жизни не державшего в руках мобильный телефон, оказалось не так уж просто, не всё же Гай был не безнадёжным учеником и за пару часов понял основные принципы. То, что они — конечно, если в суперспособности колдунов не входит глушение сигнала — смогут держать связь не могло не радовать.
Вдовы до сих пор не было — видимо, убедить людей собраться на дружеские посиделки оказалось не так просто даже с магией. По крайней мере, ей требовалось время.
Йован положил в карман рюкзака лист с записями о големах, для надежности предварительно сфотографировав.