Кинжал Гая Гисборна
Шрифт:
Робин ухмыльнулся и поправил волчью голову, съехавшую набок.
— Это чары, которые не позволят загореться никакому огню. Чем сильнее будет тепло, возникшее в пределах моего леса, тем сильнее станет и холод. А тот, кто попробует зажечь огонь, в тот же миг замёрзнет насмерть.
Под ногами что-то неприятно хрустнуло. Посмотрев вниз, Йован увидел, что наступил мёртвую птицу.
— Ты нарушаешь природные условия! — возмутился он. — Вдруг из-за тебя вымрет какой-нибудь редкий вид или поднимется ураган?
— А вдруг я случайно отрежу тебе язык? — огрызнулся Робин,
Йовану становилось всё холоднее и холоднее. При нормальных условиях от быстрой ходьбы он должен был вспотеть, но теперь заклинание отвечало стужей на тепло тела.
Казалось, что прошло не меньше часа. Путь, которым разбойник его вёл, был абсурдно долгим.
Наконец Гуд остановился и указал на землю перед собой.
— Видишь ручей? Иди по течению до тех пор, пока не встретишь поваленную сосну. Потом поверни направо и больше никуда не сворачивай, выйдешь к дороге.
— Ты издеваешься? — воскликнул Йован. — Может и весь земной шар обогнуть, чего уж мелочиться?
— По ручью до сосны, затем направо, — холодно повторил разбойник. — Я не хочу приближаться к местам, где мне могут устроить засаду, поэтому дальше не пойду.
— А если я заблужусь и погибну?
— Не заблудишься и не погибнешь, если ты не безнадёжно слабоумен, — отрезал Робин, равнодушно отворачиваясь от спутника. — Прощай.
И он исчез в темноте зарослей, не издав ни шороха. Чёрный силуэт так же беззвучно последовал за ним.
Низкая температура воздуха не позволяла долго пребывать в растерянности, поэтому Йован побрёл в указанном направлении, проклиная разбойника последними словами. Ручей был очень тонким, зато земля по обеим его сторонам размякла на несколько метров. Теперь вдобавок ко всему ноги промокли в этой грязи почти насквозь.
«Допустим, я выйду к деревне, — мрачно подумал он, — но не факт, что меня не выпнут обратно. Если Марион не справилась со своим колдовством, то мне конец…»
Вконец измученный Йован уже раздумывал, как ему утопиться на глубине в пять сантиментов, когда впереди наконец показалось упавшее дерево. Теперь, отдалившись от ручья вбок, он лишился ориентира, и тревога возросла в разы. Он не был уверен, что идёт достаточно прямо, чтобы добраться до нужного места. К тому же, Робин даже приблизительно не сказал, насколько долгим будет путь, а неопределённость сильно угнетала.
Йован шёл и шёл, уже почти не сомневаясь, что сбился с дороги. Он целиком погрузился в мысли о смерти и не сразу осознал, что его зовёт отдалённый голос.
— Гай! — закричал он что было силы и кинулся вперёд. Но бежать в темноте оказалось не самой хорошей идеей — он тут же налетел на какой-то пень и едва не сломал ногу.
В ответ на его крик раздался собачий лай. Теперь не было сомнений, что Ганнибал приведёт Гая к нему, но всё же Йован не мог оставаться на месте и, то и дело спотыкаясь и морщась от боли, поспешил навстречу. Лай звучал всё ближе и ближе, и в следующую минуту пёс выскочил прямо перед ним и с радостным визгом повалил с ног. Горячий язык прошёлся по щеке, и почти в тот же миг Йован почувствовал, что к его лицу будто приложили кусок льда.
— Тише, уймись, — прохрипел он, отталкивая собаку. Однако Ганнибал не желал слезать и пытался обслюнявить его с головы до ног.
Неподалёку громко захрустели сухие ветки и листья под тяжёлыми сапогами.
— Место!
Пёс тотчас спрыгнул и прижал голову к земле, тихо поскуливая. Не успел Йован подняться, как перед ним возникла тёмная фигура.
— Ты в порядке? — взволнованно спросил Гай, наклоняясь к нему.
— Ага, вроде…
К огромному удивлению Йована, Гисборн вдруг крепко его обнял. Так же резко он отстранился и помог ему встать.
Ганнибал снова вскочил и принялся виться вокруг их ног, иногда поднимаясь на задние лапы, чтобы обратить на себя внимание. Беззаботность собаки говорила о том, что поблизости не было ни Гуда, ни кого-либо из его банды.
На всякий случай оглянувшись по сторонам, Йован зашептал:
— Блин, чувак, тут такая хрень произошла! Робин…
— Расскажешь дома, — прервал Гай. — В лесу лучше не болтать.
Его тоже трясло от холода из-за того, что ему пришлось бежать, но, несмотря на это, он снял плащ и протянул Йовану.
— Тебя что, сбросили до заводских настроек? — изумлённо спросил тот. — Ты стал каким-то добрым.
Гисборн раздражённо хмыкнул, подталкивая собаку ногой.
— Веди домой.
Только когда они вышли из леса, Гай решил, что можно обсудить случившееся в деревне, не опасаясь ушей разбойника.
— Люди потеряли всякий страх, — гневно проговорил он, не отводя глаз от тусклых огней поселения. — Они перевернули почти весь первый этаж, чтобы больше разузнать о планах Шерифа. К счастью, они обнаружили проклятое золото и после этого остановились, боясь наткнуться ещё на что-то опасное. Само собой, Аманда всё равно заставила бы их обыскать дом целиком, но до этого я уже был на ногах.
Здесь, на подходе к деревне, заклятие уже не действовало. Йован больше не чувствовал холода и даже надеялся, что не сляжет с пневмонией на следующий день.
— Как там вдова? — спросил он.
— В порядке, дожидается в баре вместе с детьми.
— А Марион?
Гисборн помрачнел и нервно повёл плечами.
— Очень утомлена. Ей пришлось заколдовать дом, чтобы никто не проник внутрь, пока я ищу тебя.
Улочки деревни, как и обычно по вечерам, были пусты. Но почти из каждого окна смотрели хмурые лица. Люди даже не пытались скрыться и провожали Гая и Йована недобрыми взглядами. Казалось, что лишь что-то хрупкое и ненадёжное с трудом удерживает их от нападения.
— Они же не…
— Вряд ли, — ответил Гай, презрительно косясь на окна. — Не думаю, что кто-то хочет повторить судьбу Брюса Брауна.
— Это который помощник Аманды? Что ты с ним сделал?
— Вопреки своему обещанию, я не убил его, — в голосе Гисборна слышалось некоторое сожаление. — Но, по крайней мере, с переломанным позвоночником ему будет тяжеловато бунтовать.
— Знаешь, — задумчиво протянул Йован, — после того, как эти типы отволокли меня в лес, я не так уж и против убийств.