Кинжал Медичи
Шрифт:
Джинни опустилась на колени понюхать красивый чашевидный цветок. Я остановился рядом.
— Помоги подняться. — Она протянула руку и, вставая, привлекла меня к себе.
— Зачем ты это делаешь? — прошептал я.
— Затем, что ты мне нужен, — ответила она.
Я ей нужен…
Мы молча стояли среди цветов, смотрели друг на друга. Мои глаза блуждали по ее прекрасному лицу.
Довольно низко пролетела шумная стая птиц. Джинни на мгновение подняла голову, затем плотно прижала ладонь к моей груди, там, где сердце.
— Я знаю, ты боишься. Того, что внутри.
— Там ничего нет, — промолвил я с затуманенными глазами.
— В ту июльскую ночь восьмидесятого года, — мягко произнесла она, — ты спрыгнул с подоконника, но так и не долетел до земли. Стал вращаться вокруг нее по орбите под действием гравитации своего прошлого. Ты страшишься войти в земную атмосферу. Но слушай меня, Реб. Леонардо отправляет тебя в путешествие, после которого ты вернешься на землю. Это Круги твоейИстины. Ты действительно тот самый отважный путник. Путь по двадцати кругам — это твойпуть. И что бы ни задумал Леонардо, этот путь ведет тебя к себе самому и ко мне. Я твоя Джинни.
Она приблизила лицо, слегка откинув голову. Раскрыла влажные губы.
— Поцелуй меня, Реб.
В том месте, где ее ладонь касалась моей груди, было очень тепло. Кружилась голова.
Наши губы слились в поцелуе, медленном и нежном. Соприкоснулись кончики языков. Внутри у меня все осветилось мягким ярким светом. Тепло в груди распространилось шире.
— Пошли. — Я взял ее за руку и повел назад по аллее к коттеджу «Когда-Нибудь».
Мы вышли из сада. Метрах в двадцати в стороне от главной подъездной дорожки стоял японский пикап с прицепом, полным садового оборудования. Дверцы открыты, задний борт опушен. Двое мужчин грузили самоходную косилку системы Джона Дира. Перед административным коттеджем под углом был поставлен новый черный джип «шевроле» с тонированными стеклами. Видно, приехали новые постояльцы.
В отдалении из черной трубы коттеджа «Когда-Нибудь» вверх устремлялся дым. Я стал прикидывать, как повежливее выпроводить Попа, когда увидел, что в мою половину входит человек, и это был не Поп.
Нужно принимать меры. Я распахнул куртку, затем скосил глаза на Джинни. Она смотрела на океан, напевая мелодию из «Красавицы и чудовища».
Прицеп пикапа громыхнул. Дверцы кабины закрылись одна за другой, пикап начал медленно выезжать на дорогу. Я крепко схватил Джинни за плечо. Она вздрогнула.
— Беги к пикапу и прыгай в кузов.
Джинни посмотрела на меня, не понимая.
— Что?
— Сейчас же. Как можно быстрее догоняй пикап и лезь в кузов. — Я с силой толкнул ее.
Она подняла юбку и побежала.
Я выхватил пистолеты и двинулся к коттеджу, не сводя глаз с Джинни.
Она приблизилась к пикапу в тот момент, когда он начал набирать скорость. Но ей удалось запрыгнуть. Последнее, что я увидел, — это как она, ухватившись за стальное ограждение наверху, села на сиденье косилки. Пикап исчез за поворотом.
Я скрылся за высокими кустами. Жадно вдохнул морской воздух. В ушах стучал пульс, пальцы крепко сжимали рукоятки пистолетов.
Сколько их в коттедже? После лагуны и Милана бандитов должно быть больше двух. Черт возьми, как они нас нашли? Я забронировал коттеджи по телефону из машины, не подумав. Теперь думай. Деньги в багажнике, листы Леонардо под футболкой. Побыстрее отваливай отсюда.
Я был уже в двух метрах от «ягуара», когда услышал голос Попа, который кричал в коттедже:
— Вы, засранцы, я вас всех засажу в тюрьму!
Как же можно было его бросить?
— Заткнись, старик! — буркнул голос с немецким акцентом. Затем раздался звон разбитого стекла.
— Сволочи, в шестьдесят восьмом эта лампа стоила две сотни баксов! — вскрикнул Поп. Затем глухо ойкнул. Видимо, его ударили. Двое бандитов коротко рассмеялись.
На веранде появилась фигура — лысеющий мужчина в гавайской рубашке, на голове тощий рыжий хвостик. Я его узнал — парень, который стоял на рулем яхты в венецианской лагуне. Выходит, и Теччи с ними? Наверное.
Низко пригнувшись, я добежал до коттеджа. Прижался к крыльцу, прислушался к голосам, едва слышным из-за шума прибоя.
Один что-то сказал по-немецки напарнику по имени Рольф. Тот ответил высоким голосом.
Я обошел дом и присел на корточки у задней веранды. Дверь была задвинута, шторы опущены. С грустью посмотрев на свои битловские сапожки, я их сбросил и неслышно поднялся на веранду, надеясь, что Рольф с напарником не заметят меня в окно и не откроют огонь.
Распластавшись у застекленной двери, я подождал несколько секунд, затем толкнул ногой кресло. Прислушался.
Один бандит подошел к окну. Раздвинул шторы, затем открыл дверь. Я задержал дыхание. Пистолета в его руке не было.
Он вышел на веранду и залюбовался видом. Крикнул напарнику:
— Sehr sch"on, Hans! [29]
Я сунул ему в ухо «зиг» и прошептал:
— Guten Tag, Rolf. [30]
Он застыл. Я развернул его и повел в комнату. Ганс стоял на коленях у кровати, рылся под матрацем. Повернув рябое лицо, он с удивлением уставился на направленный на него пистолет.
29
Какая красота, Ганс! ( нем.)
30
Добрый день, Рольф ( нем.).
Я не успел нажать на курок, как из ванной комнаты появился третий, здоровенный детина с автоматом «узи» на плече. Он глянул на меня и попятился. Секунду спустя стенку ванной комнаты прошила очередь, захватив Ганса, две акварели в рамках, телефон на ночном столике и почти всю переднюю часть моего уютного номера.
Я дернул Рольфа назад на веранду. Он сделал вид, что споткнулся, и, вскинув руку, выбил у меня один из «зигов». Пистолет скользнул по деревянному полу на лужайку.
Рольф развернулся и провел грамотный правый хук, который пришелся мне в грудь. Я опрокинулся на ограждение веранды. Он добавил левой, но я ее блокировал, треснув вторым «зигом» бандиту по носу. Рольф вскрикнул от боли, пытаясь остановить кровь.