Кинжал милосердия
Шрифт:
– А если он прав? – не сдавался Валентин. Ему почему-то пришлась по душе именно версия ритуального убийства. – Это ж что получается, сатанисты поработали?
– Почему чуть что, сразу сатанисты, – поморщилась Алевтина Михайловна. – Можно подумать, никто кроме них больше не практикует ритуальных жертвоприношений. Что за ограниченность, в самом-то деле.
– Ой, ну прощения просим! – развёл руками Сабуркин. – Не сильные мы специалисты в козлорогих извращенцах.
– Извращенцы – это же вроде не сатанисты? – уточнил Гера. – Или одно
– Этим точно не мешает, – проворчал Валентин. – Распустили народ, творят теперь что хотят.
– Пускай начнётся расследование, – вмешалась Арина, – там и разберёмся. Чего попусту гадать. Хотите кофе? Я сливок сегодня купила и отличного свежего сыра.
– Хорошая идея, – кивнул Сабуркин, поднимаясь.
– Я бы чаю выпил. – Гера тоже встал из-за стола.
Все вместе они вышли из главного офиса.
А в кабинете тем временем Никанор препирался с директором:
– Как эту пыль разнюхивать прикажешь? – Старик тыкал пальцем в чашку с сухой землёй. – Враз же нос забьётся, чихну – и нет твоих улик!
– Можно её намочить.
Никанор не ответил, продолжая рассматривать содержимое чашки с недовольным видом.
– Хочу тебе напомнить, – в голосе Феликса зазвучали металлические нотки, – что ты у нас единственный оборотень в коллективе. И в агентство я тебя взял не только полы намывать да пыль протирать. Поэтому, видишь ли…
– Ты за горло-то меня не бери! – огрызнулся Никанор. – Сами хваткие! Ты смотри, взял моду чуть что наседать на дедушку, давление оказывать! Думаю я, как её намочить, чтоб не перелить да не расквасить в жижу!
– В офисе на подоконнике стоит распылитель воды для цветов.
– Прыскалка, что ли?
– Именно. Сейчас принесу, и набрызгай сколько тебе надо, с аптекарской точностью.
Феликс вышел, а Никанор так и остался стоять у стола, поглядывая то на чашки Петри, то на лежащий рядом кинжал.
Вернувшись, Феликс протянул распылитель Никанору, предоставив ему возможность самостоятельно увлажнять землю. Пару раз побрызгав в воздух и проверив, как работает поршень, старик придвинул чашку на край стола, чтобы больше вода никуда не попала. Смочив землю до нужной, по его мнению, кондиции, Никанор дал воде впитаться, после взял чашку и поднёс к подбородку. Пару раз вдохнув-выдохнув, старик поводил носом над чашкой, словно улавливал поднимающиеся вверх невидимые струи. На миг сквозь морщины проступило нечто звериное, волчье; глаза цвета лесного ореха пожелтели до янтарной прозрачности, а зрачки стали вертикальными.
Наблюдая за ним, Феликс отметил, что даже в краткие моменты частичной трансформации Никанор словно становится моложе и сильнее, а когда возвращался в исходное состояние, то снова прятался в морщины, очки и стариковское брюзжание.
Поставив чашку обратно на стол, Никанор развернулся к Феликсу и пожал плечами:
– Земля как земля. Песок, глина, чернозём. Будто ковшом её снизу доверху взбаламутили и сюда насыпали.
– И
– Ничего. А там чего такое? – указал старик на вторую чашку Петри. – Давай уж заодно разнюхаю.
– Позже. Там надо восстанавливать до жидкости. И не водой восстанавливать. Разнюхай-ка сам кинжал, может, на нём что-то любопытное сохранилось. Только не порежься.
– Поучи меня ещё!
Никанор положил мизерикордию на бумагу, взялся за лист с двух сторон, поднёс к лицу и слегка поводил из стороны в сторону, «раскачивая» запах. Полуприкрыв глаза, он пару раз глубоко вдохнул и произнёс:
– Мёдом пахнет… хотя нет… воском. И аспидом ещё.
– Что за аспид?
– Гадюка.
– А воск какой, можешь распознать?
Никанор снова покачал листом с кинжалом и ответил:
– От северных пчёл. Очень слабый след, еле слышный.
– Больше ничего?
– Ничего. И это-то, знаешь ли, мил человек, не всякой собаке по носу! Волк и тот вряд ли разберётся! Только я посильнее в этом деле буду!
– Понимаю, ценю и уважаю. Ты ценную информацию добыл.
В этот момент дверь приоткрылась, в кабинет заглянул Сабуркин и доложил, что на проводе Анатолий.
Глава 11
Взяв мобильник Валентина, Феликс поприветствовал Анатолия и спросил, отчего тот не позвонил ему напрямую.
– Да по привычке Валю набрал, – ответил он. – Значит так. Предложил родителям поехать на оптовый рынок с зятем, мол, день у него свободный и он с машиной в их распоряжении. Продукты родители выбирают тщательно, закупаются долго, так что полдня дом в вашем распоряжении. Где-то через час они уедут, и можем выдвигаться. Пока доберёмся…
– Хорошо, я понял. Вы на машине, или вас забрать?
– На машине. Давайте знаете где с вами встретимся…
Анатолий принялся обрисовывать маршрут и место пересечения. Феликс его выслушал, сказал, что немедленно выезжает, и вернул телефон Сабуркину.
– Так, сейчас еду осматривать дом. Валя, Никанор, давайте со мной. Не уверен, что пригодитесь, но на всякий случай будете рядом.
– Есть! – козырнул Сабуркин.
В секретарской Никанор задержался проинструктировать расположившихся за его столом сотрудников: всё за собой убрать, кружки помыть, да не просто сполоснуть, а хорошенько вымыть, и стол протереть сначала влажной тряпкой, потом насухо…
Валентин с Феликсом вышли на крыльцо, и Феликс спросил:
– Как ты себя чувствуешь? Выглядишь вроде хорошо.
– Как ничего и не было. Только будто пустота вот тут, в макушке.
– Возможно, приступ связан с грозой, которая собиралась, но так и не собралась. Сегодня вспышек нет, небо спокойное – и ты в порядке. Последи за своим состоянием в преддверии грозы, начнёт ли что-нибудь меняться. Главное – понять, отследить, что может провоцировать такие приступы. Там придумаем что делать.