Кинжал милосердия
Шрифт:
Он включил зажигание, и «Ауди» тронулась с места. Спросив разрешения, Валентин опустил стекло и закурил.
– Скажи ещё раз, как этот кинжал называется?
– Мизерикордия.
– Что это означает? Какое-то особое назначение у него?
– «Мизерикорд» с французского переводится как «милосердие». Кинжал этот так и называется «кинжалом милосердия». У него особый узкий клинок, трёхгранный или с ромбовидным сечением, как в нашем случае. Им добивали противника, чтобы не мучился в агонии. Мизерикордия – порождение времён полных рыцарских доспехов. Он проходил через глазницы забрала и сочленения доспехов, другими
Слушая рассказ, Сабуркин вдруг закрыл глаза и поморщился.
– Что такое? – заметил его гримасу Феликс. – Не интересно тебе?
– Да нет, просто в голову что-то резко дало. Такая боль, будто кирпичом шибанули.
– Не надо было, наверное, пить у Анатолия.
– Да что мне эти три стакана сухого вина, – снова поморщился Сабуркин. – Как вода. Погода, что ли, действует, хотя никогда я вроде не страдал на погоду.
Притормозив на светофоре, Феликс откинул назад спинку пассажирского кресла, приводя Валентина в полулежачее положение.
– Да ладно тебе, не надо беспокоиться, – пробормотал он, неловко устраиваясь в непривычной позе.
– Лежи молча, расслабься, скоро дома будешь.
Сабуркин вдохнул глубоко, выдохнул, закрыл глаза и замер, стараясь последовать совету и расслабиться. Но через полминуты он взвыл от чудовищного приступа боли и схватился за голову.
– Валя, ты меня тревожишь, – покосился на него Феликс. – Что делать? Говори, не стесняйся.
– Не зна-а-а-аю! – простонал Валентин, сжимая ладонями виски. – Боль ужасная!
– Какая она?
– Будто взрывается что-то в мозгах!
– Бывало с тобой такое раньше?
– Бывало, болело, но так никогда!
– Как справлялся?
– Лежал в темноте с мокрым полотенцем на глазах и сильное снотворное иногда пил.
– Обезболивающие не помогают?
– Нет. – И Сабуркин взвыл от нового приступа.
– Держись, солдат, мы на подъезде уже.
Прибавив скорость, Феликс отбросил свою привычную сверхаккуратную манеру вождения и принялся маневрировать, обгоняя автомобили.
Минут через пятнадцать «Ауди» влетела во двор и затормозила у дома Валентина. Из машины самостоятельно Сабуркин выйти не смог. Феликс вытащил его из салона и подставил плечо.
– Давай, обопрись об меня, обопрись, ну!
Валя навалился на него, буквально повисая на своём директоре, и, пошатываясь, будто мертвецки пьяный, поплёлся к подъезду.
Ключи от квартиры нашлись в кармане куртки хозяина. Феликс открыл дверь и затащил Валентина в квартиру. Доведя его до кровати, Феликс снял с него куртку, свитер, оставив Сабуркина в майке, уложил, стянул с ног ботинки и унёс одежду с обувью в прихожую. После пошёл в ванную за полотенцем. Когда он вернулся, Валя каким-то образом умудрился самостоятельно стащить с себя джинсы, бросил их на пол и теперь лежал с закрытыми глазами, тяжело дыша. Положив ему на лоб холодное мокрое полотенце, Феликс спросил, чем ещё облегчить положение.
– Форточку закрой, а то каждый звук мозги сверлит.
Феликс выполнил и спросил:
– Что ещё? Может, за снотворным съездить?
– На кухне есть, таблетки в ящике стола.
– Сейчас.
– Давай
Принеся таблетки со стаканом воды, Феликс напоил Валентина, поддерживая его под голову, после поправил полотенце, чтобы закрывало глаза, и присел в одинокое кресло в углу.
– Ты езжай, – глухо произнёс Сабуркин. – Справлюсь.
– Не тороплюсь. Посижу, замки твои с дворцами порассматриваю.
Взгляд Феликса скользнул по настенным полкам. Сказочные дворцы, готические замки, макеты зданий – символов разных стран, тщательно, до мельчайших деталей выполненные из раскрашенного картона, сложенные из спичек, выглядели странно и чужеродно в холостяцкой квартире со скромной, почти спартанской обстановкой. Но Валентин продолжал клеить дворцы для своей дочки, которая никогда его не видела и называла папой совсем другого человека.
Разглядывая эти поделки, Феликс думал о бывшей жене Сабуркина, виденной им лишь мельком, из окна машины, о её новой семье, новом муже. Выглядели они вполне счастливыми, видимо, в их доме царил мир и достаток. Не нуждались они в картонных замках и в Колизее из спичек, да и в мизерных денежных суммах, которые Валя регулярно переводил на счёт жены, устроившись ради этого заработка охранником в супермаркет, тоже не нуждались. Но что поделать с тем, что в этом мучительно нуждался сам Валентин?
Размышляя об этом, Феликс перевёл взгляд на кровать. Сабуркин крепко спал, приоткрыв рот. Встав с кресла, Феликс неслышно вышел из комнаты и тихонько притворил за собою дверь. Пройдя на кухню, он достал мобильник и набрал номер компании «Gnosis».
Глава 7
– Слушаю вас, Феликс Эдуардович! – ответил голос Павла после первого же сигнала вызова.
– Приветствую, – сказал Феликс и без лишних предисловий озвучил цель своего звонка: – Одному из моих сотрудников сегодня ни с того ни с сего стало плохо в машине – внезапная сильная головная боль. В обычную больницу необычного человека отвозить не стоит, решил с вами проконсультироваться. По его описанию боль – «как будто что-то взрывается в мозгах».
– Такую боль многое может дать. Тот же разрыв аневризмы головного мозга.
– Я думал об этом. Но он бы умер уже, а так выпил снотворное и спит.
– А кто он и какими способностями обладает?
– Сабуркин Валентин, бывший десантник, давняя контузия. По сути, человек-магнит: способен не только управлять металлическими предметами, но и менять агрегатное состояние металла – твёрдое делает мягким, гибким. Ещё взаимодействует с огнестрельным оружием: на расстоянии может делать небоеспособным, умеет останавливать пули. Ещё может взрывать невзрывоопасные органические материалы: стекло, керамику.
– Однако… – произнёс Павел и после небольшой паузы сказал: – Сейчас в погоде прямо аномалия какая-то – частые грозы. Сегодня тоже весь день молнии, всё собирается – никак не соберётся. Атмосфера переполнена электричеством, возможно, оно и подействовало на вашего человека-магнита. Давайте так поступим: уколите ему палец чем-нибудь острым, промокните кровь бинтом или чистым листом бумаги и привезите нам. Достаточно одной капли.
– Понял.
– Вы сами как себя чувствуете?
– С переменным успехом. Приеду – поговорим.