Кинжал с красной лилией

Бенцони Жюльетта

Великая герцогиня Кристина взяла на себя труд сообщить эту ужасную весть Лоренце. Когда она вошла в ее покои, Лоренца вместе со своей кормилицей Бибиеной занималась приятнейшими хлопотами: наблюдала, как складывают ее приданое в сундуки из сандалового дерева, чтобы переправить их во дворец Даванцатти, где намеревались поселиться новобрачные. Как только был объявлен день свадьбы, во дворец отправились искусные ремесленники, которым было поручено обновить столь долго пустовавшие помещения. В этом дворце жила одна тетушка Гонория, которая тут же собралась переселиться во Фьезоле, не уставая при этом беспрестанно жаловаться, хотя на ее покои никто и не думал посягать.

Надо сказать, что швеи, вышивальщицы,

белошвейки, сапожники и ювелиры потрудились для будущей счастливой жизни молодой пары с не меньшим усердием, чем обойщики и позолотчики, и спальня Лоренцы напоминала сейчас сказочную пещеру из «Тысячи и одной ночи». Сама Лоренца, держа в руках букет и наслаждаясь ароматом цветов, которые каждый день посылал ей жених, излучала неподдельную радость жизни. На пальце у нее сиял и искрился большой квадратный изумруд, подаренный Витторио. Сердце Кристины сжалось при мысли, что сейчас она погасит это восхитительное сияние радости и заставит плакать прекрасные девичьи глаза...

Белокурая, полноликая герцогиня походила чертами лица на свою грозную бабушку, от которой унаследовала необыкновенно красивые руки и изящную стопу, но внучка обладала еще и живостью, изяществом и сострадательным сердцем, чем не могла похвастаться королева Екатерина. Лоренца наклонилась, собираясь поцеловать великой герцогине руку, но та обняла ее и усадила рядом с собой на кровать, застланную голубой парчой.

— Ты очень любишь своего жениха? — спросила герцогиня.

— Может ли быть иначе? — отозвалась с улыбкой Лоренца. — Он такой очаровательный!

— Да, конечно, но можешь ли ты представить себе жизнь без него?

Лоренца, посерьезнев, задумчиво сдвинула брови.

— Не знаю, ведь я никогда не жила с ним вместе. Но... Уж не принесли ли вы мне дурную весть, донна?

Кристина про себя отдала должное сообразительности юной девушки и поняла, что не стоит ходить вокруг да около. Она знала: перед ней особа высокой пробы.

— Дурную, слишком мягко сказано, дитя мое. Наберитесь мужества, Витторио убили этой ночью.

Сидящая рядом с герцогиней девушка не вскрикнула, не заплакала, она окаменела. Слезы польются потом, а сейчас Лоренца лишь несколько раз в недоумении повторила:

— Убит? Как это? Почему?

— Никто пока не ведает, почему. Как? Ударом кинжала, когда он выходил из дворца Риччи, где весело распрощался с холостяцкой жизнью. Барджелло сказал, что он умер мгновенно и не мучился. Убийца нанес один-единственный удар в спину и сразу попал в сердце.

— В спину? Какая подлость! — произнесла Лоренца с отвращением. — Витторио не заслужил такой смерти!

Она встала и направилась к открытому окну, откуда был виден чудесный сад, где они встретились с Витторио. Проходя мимо Бибиены, которая, как это принято среди крестьянок, уже громко голосила и била себя кулаком в грудь, будто винилась в случившемся, Лоренца протянула ей цветы, которые по-прежнему держала в руках:

— Отнеси в часовню, я не могу на них смотреть.

И застыла у окна, не сводя глаз с зеленой лужайки, обсаженной кустами и деревьями со статуей посередине. У нее не было сил ни пошевелиться, ни заплакать. Она чувствовала не боль, а странную пустоту. Страдание не перехватило ей горла, не стеснило сердца, оно обесцветило все вокруг, сделало серым и тусклым. Светлый, смеющийся ангел вместе с поцелуями и песенками, которые сочинял для своей невесты, унес на небеса все мечты, все надежды, оставив на земле ту, что отдала ему руку, пообещав принадлежать навеки. Что еще можно было сказать?

Герцогиня подошла к девушке, собираясь поцеловать ее, и увидела, что по неподвижному лицу текут, сбегая к уголкам губ, слезы. Она ласково провела рукой по щеке несчастной Лоренцы и удалилась...

В последующие дни девушка не покидала

опочивальни, последовав совету герцогини, которая порекомендовала ей не выслушивать фальшивые соболезнования придворных. Теперь Лоренца не знала, как ей жить дальше. Она и помыслить не могла о том, чтобы переселиться во дворец Даванцатти без Витторио. Как беззаботно и весело жила бы она в нем с милым и любящим мужем! А теперь остаться с глазу на глаз с Гонорией? Тетушка, лишившись главенствующей роли во дворце Медичи, потому что Кристина, которая ее терпеть не могла, без околичностей заявила, что прекрасно справится со всеми обязанностями сама, не замедлит взять бразды правления в свои руки. Лоренца с радостью уехала бы во Фьезоле, если бы знала, что будет жить там одна. Но уговорить тетушку ограничить свою жизнь семейным дворцом на берегу Арно было утопией. И что же тогда? Снова вернуться в монастырь? Как бы ни дорожила Лоренца проведенным в монастыре детством, она не хотела становиться монахиней, да и жить там ad libitum полувдовой-страдалицей тоже не желала. День сменился ночью, ночь — днем, и Лоренца поняла, что, как ни велико ее горе, утрата жениха не заслонила для нее весь мир, сподвигнув на героическое самоотречение. В день, когда Витторио предали земле, она вернула отцу молодого человека кольцо с изумрудом, которым так гордилась и которое носила так недолго. Словом, вопреки своему несчастью, Лоренце хотелось жить. Но где? И как?..

Она мучительно размышляла об этом, когда к ней явился мажордом и сообщил, что Его высочество великий герцог желает с ней побеседовать. Лоренца последовала за мажордомом, не задав ни единого вопроса, а если бы и спросила о чем-то, то вряд ли бы получила ответ. Мажордом был исполнен собственного достоинства и перемещал свои внушительные телеса с медлительной важностью, которой волей-неволей вынуждена была подчиниться и девушка, следуя за ним по парадным покоям дворца. Они миновали залы Сатурна, потом Юпитера, Марса, Аполлона, Венеры, пока не дошли наконец до зала Попугаев, где перед портретом герцогини Урбино кисти Тициана великий герцог любовался бронзовой статуэткой Джамболоньи, которую ему только что доставили.

В пятьдесят девять лет Фердинандо де Медичи отличался значительной полнотой и, безусловно, величественностью, которой, вполне возможно, был обязан тем годам, когда носил кардинальский пурпур. Второй сын Козимо де Медичи, он стал великим герцогом Тосканы после трагической смерти своего брата Франческо, отравленного вместе с его второй супругой Бьянкой Каппелло, которую флорентийцы прозвали венецианской колдуньей, не простив ей смерть Иоанны Австрийской, первой жены герцога. До вступления на престол Фердинандо жил в Риме, построив себе чудесную виллу Медичи, и наслаждался праздной и роскошной жизнью просвещенного мецената. Он не был посвящен в священнический сан, и поэтому с легкостью скинул с себя кардинальское облачение, чтобы сочетаться браком с Кристиной Лотарингской. Массивное лицо герцога, обрамленное коротко подстриженными седыми волосами, удлиняла острая бородка и свисающие усы, пронзительный взор Медичи смягчился улыбкой, когда он наклонился к присевшей в реверансе девушке, помогая ей встать. Герцог усадил Лоренцу подле себя с такой бережностью, словно это была статуэтка из тонкого фарфора.

— Как твое сердечко, милая Лоренцина?

Она подняла на него грустные глаза.

— Сказать по правде, сама не знаю, монсеньор. Я в растерянности, можно сказать, в отчаянии. Я как будто побывала в дивном сне. Мне снился сад, полный душистых роз и музыки, но, когда я проснулась, кругом царили тьма, холод и тоска. И о себе мне сказать нечего, — ответила она с подкупающей прямотой.

— Я понимаю тебя, но спросил о твоем сердце, потому что хочу узнать, разбито оно смертью жениха или может еще возродиться?