Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.10
Шрифт:
Я вскочила, быстренько вымылась, позавтракала и позвонила Димке.
Он, конечно, еще спал, как будто ничего особенного в жизни не произошло. И при всей моей настойчивости поднять я его сразу не смогла.
Заявился он ко мне только в десять. И притом был недоволен.
Он поворачивал в руках ящичек, словно это была мина, а потом спросил:
– Что будем делать?
– Будем открывать, – сказала я.
Димка положил коробочку на стол и вдруг родил ценную мысль. Он спросил:
– А вдруг там пленка? Может быть, какой-нибудь
– И что?
– Тогда надо открывать в темноте.
– Молодец, – сказала я. – Пошли к тебе.
Димка фотограф, и не без способностей. Дома у него мы пошли в чулан, где у него фотолаборатория.
Димка устроился поудобнее и принялся открывать ящичек так, как открывают ракушку. Но нож никак не входил в узкую щель. Тогда я взяла ящичек у Димки и стала открывать его с помощью рассуждений. Так как никакого отверстия для ключа в нем нет, то, значит, ящик не заперт. Конечно, бывают всякие там магнитные или электронные ключи, но вспомним, что люк в «корабле» я открыла тоже без всяких ключей. Поэтому я начала нажимать на ящичек с разных сторон, стараясь в то же время повернуть его или сдвинуть. Димка смотрел на меня со скукой во взоре, она была очевидной.
Все эти попытки заняли у меня минут двадцать, не меньше.
И наверное, я бы плюнула, выбросила этот ящичек или отдала его кому-нибудь, хотя бы Петечке, но рядом стоял Димка и тосковал. И я должна была ему доказать, что в конце двадцатого века женщины не только добились равноправия, но и завоевали его, сравнявшись с мужчинами интеллектом. Вот это соревнование мужчин и женщин кончилось, разумеется, моей победой. Мне удалось сделать так, что верхняя половинка ящичка повернулась на сорок пять градусов и тут же отъехала в сторону.
Я сделала вид, что ничего особенного не произошло. Как говорится, это у нас может сделать каждый. Я положила ящичек на лабораторный стол и сказала:
– Можешь заглянуть.
9
В ящичке не оказалось ничего интересного.
Там умещалось несколько дисков. Каждый диск чуть побольше пятака и чуть потоньше. Даже при тусклом свете можно было разглядеть, что диски не сплошные, а свернутые из очень тонкой проволочки. Я поддела внешний виток ногтем, и он чуть-чуть подался. Все диски были одинаковыми, и всего их там оказалось шесть.
– Все? – спросил Димка разочарованно, словно в ящичке должно было быть сто золотых дублонов и скелет мертвеца.
– Все, – сказала я. – Можно зажигать свет.
Я взяла в руки крышку ящика и хотела его закрыть, и в этот момент дверь в чулан неожиданно начала открываться.
Почему-то я вскочила и прижала к груди ящичек. Мне показалось, что это Ричард, который нас все-таки выследил.
Димка тоже вскочил и налетел на меня, потому что ему наверняка пришла в голову та же мысль.
Но это была его мать.
Она спросила, разглядев нас:
– Вы что здесь делаете?
– Что за шум? – спросил Димкин отец, тоже появляясь в дверях чулана.
В чулане и так тесно, только-только два человека помещаются – теперь же там было как в автобусе в час пик.
– Вот, – сказала Димкина мать, – не завтракал, а уже заперлись в темноте – фотографы!
– И в самом деле, – сказал Димкин отец голосом хорошо выспавшегося человека. – Не гуляешь, спортом не занимаешься – черт знает что! А ну вылезайте из вашего подвала, пошли гулять. Раз-два-три-четыре.
И он принялся хохотать, а я старалась спрятать ящичек.
И через пять минут, несмотря на Димкино сопротивление, мы были отправлены сначала за стол завтракать, а потом на улицу.
10
Великое открытие я сделала уже во дворе. Мы вышли с Димкой на улицу, погода была пасмурная, но без дождя, кое-кто из мам и бабушек уже гулял с детьми. Наш «космический корабль» казался при утреннем свете консервной банкой, которой играли в футбол лет пять подряд. Мы сели на скамеечку, спрятанную в кустах, и я снова достала из кармана ящичек. Я хотела посмотреть, нет ли чего в нем под дисками, и случайно взглянула на внутренность крышки.
И обнаружила на ней картинку. Цветную фотографию.
Картинка изображала пейзаж: лес из невысоких растений. На фоне этих растений стоял человек.
Все было бы хорошо, если бы растения и человек были нормальными.
Но растения были фиолетовыми и похожими на бутылки с колючками, а человек был в синем костюме, обтягивающем тело, с крылышками на плечах и в черном шаре на голове – скафандровом шлеме.
Я ничего не сказала. Я просто протянула Димке крышку фотографией вверх и ждала, что он скажет.
Димка смотрел долго, переваривал информацию. Потом сказал очень правильно, сказал то, что я уже продумала.
– Пейзаж, – сказал он, – не наш. Не земной. Скафандр не наш, не земной. И ботинки зеленые.
Ботинки я не сразу заметила. Они были не только зеленые. У них были вытянутые вперед, уродливые носки, которые загибались кверху.
– Так, – сказал Димка. – Лучше всего осторожненько положить эту коробку на место. Пускай берет и улетает к себе.
Все-таки Димка не дурак. Все правильно сформулировал.
Лучше, если Ричард оказался бы шпионом или каким-нибудь преступником. Со шпионами и преступниками ясно как поступать. И есть специальные люди, которые ими занимаются. А кто занимается пришельцами с другой планеты?
Значит, когда-то у нас на Земле потерпел крушение корабль. Вот они и ищут. Чтобы взять с него бортовой журнал или какие-нибудь еще секретные данные. И не дай бог кому-нибудь оказаться на их пути.
А мы оказались.
Представляете, мы прибегаем в милицию и говорим: имеем в руках секретные сведения с другой планеты. Кому сдавать? А нам отвечают: дети, перестаньте играть в фантастику.