Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.12
Шрифт:
– Никто над вами не смеется, – сказал из толпы толстый мальчик. – Мы вас жалеем.
– Мы выражаем вам искреннее соболезнование.
– Но почему?
– Потому что вас с нами не было.
– А где вы были?
– Придется объяснить, – сказал старик.
– Объясните им, бургомистр, – поддержали старика в толпе.
– Нас не было. Никого не было. Ни в этом городе, ни в соседнем. Ни на дальнем континенте. Нигде. Мы были в прошлом году.
– Да, – раздались голоса, – мы все были в прошлом году.
–
– Да, умеем. Но не в этом дело. Мы смотрели дальнозор.
– Зачем? – Удалов представил себе нечто вроде супербинокля.
– Потому что ровно год назад на нашей планете, в Центральном зале концертов, выступала певица Кавалия Чух.
– Чух! – повторили все слушатели с глубоким волнением.
– Они не знают Кавалию Чух, – заметил толстый мальчик. – Они не дрожат при ее имени.
– Несчастные! – воскликнул старик. – Вы никогда не слышали, как поет Кавалия Чух?
– Нет, – сказал Удалов.
– Тогда вы самые несчастные и самые счастливые люди на свете. Вы завтра вместе с нами пойдете на ее концерт.
– Так она каждый день выступает? – не понял их Удалов.
– Как вы не понимаете! Она выступала один раз, год назад. После этого улетела дальше, но впечатление, произведенное ее чарующим искусством, было таково, что мы не можем его позабыть. К счастью, у нас есть возможность путешествовать во времени. И вот уже год мы каждый вечер возвращаемся в тот день, когда она пела, и вновь слушаем ее выступление. А самые избранные счастливцы каждый вечер приходят в Центральный концертный зал и внимают ей наяву.
– Теперь понятно, – сказал Удалов. – Отравление искусством.
– Значит, у вас планета не свободная? – спросил Гнец-18.
– Она свободна каждый день с семи до десяти, – ответил старик. – В это время вы не найдете ни одного человека. В прошлое отправляются даже больницы и родильные дома.
На корабле, когда они вернулись, вышел спор. Гнец-18 хотел немедленно улетать дальше, потому что больше на этой планете делать было нечего. Но Удалов воспротивился:
– В конце концов, я в отпуске. И ни одного развлечения. На Земле бы я хоть раза два сходил в кино. Вместо этого я должен бороться с черными полковниками, бегать из тюрьмы и глядеть на орудия пыток. Где справедливость?
– Но мои соотечественники ждут!
– Подождут лишний день.
И тут Удалова неожиданно поддержал Артур:
– Я бы тоже хотел слетать на год назад и послушать Кавалию Чух. Все последние годы я провел в лесу, замаскированный под клумбу. Мне очень хочется приобщиться к искусству.
Гнец понял, что он остался в меньшинстве, и сдался. Сел читать справочник по холодильникам, чтобы не терять квалификации.
На следующий день к вечеру Удалов и Артур переоделись, причесались и отправились в дом к бургомистру. Тот уже ждал их. Он вручил им по карманной машинке времени
– В вашем увлечении пением есть и отрицательные стороны, – заметил Удалов бургомистру. – Я, как работник городского хозяйства, должен заметить, что санитарное состояние города оставляет желать лучшего. Любовь к искусству сама по себе благородна. Мы, например, возим с собой на корабле изумрудную статую в человеческий рост. Но если потерять чувство меры, то…
– Тише, – остановил его бургомистр. – Пора.
Они нажали кнопки на машинках времени и перенеслись на год назад, в значительно более прибранный и чистый город. И тут Удалов удивился так, как давно не удивлялся. В комнате возникли сидящие на стульях еще один бургомистр и еще одна жена бургомистра. Бургомистр поздоровался со своим двойником и поцеловал руку своей второй жене. А второй бургомистр поцеловал жену первого.
– С ума сойти, – прошептал Артур. – Я военный человек и ко всему привык, но не к этому.
– Не обращайте внимания, – сказал первый бургомистр. – Я тоже привык не сразу. Но потом привык. Это тот же я.
Второй бургомистр согласно кивнул:
– Ведь год назад я уже сидел в этой комнате и смотрел дальнозор. Вот я и сижу. А через год я снова уселся у дальнозора. Так что я дважды сижу. Неужели не понятно?
– Ага, – сказал Удалов и не стал больше спорить.
Так они и сидели. Артур, Удалов, два бургомистра и две жены бургомистра. Тут зажегся большой телевизионный экран, и еще минут через пять Удалов совершенно забыл о странностях этого вечера.
Кавалия Чух не отличалась особой красотой или статностью. Это была скромная женщина из системы Альдебарана. Но она оказалась великой певицей и великой актрисой. Ее искусство так захватывало, увлекало и вдохновляло, что, когда в перерыве Удалов смог перевести дух, он искренне пожалел, что Кавалию не слышат его соседи из Великого Гусляра и упрямый рациональный Гнец-18, который остался на корабле читать справочник по холодильным установкам, потому что на его планете искусство считают недопустимой роскошью, когда у тебя такая гнетущая ответственность перед предками.
К концу концерта Удалов вместе со всеми присутствующими бил в ладоши и кричал «бис!». Ему казалось, что он несется по могучим волнам музыки. А когда концерт кончился, зажгли свет и они попрощались с тем из бургомистров, который остался в прошлом году, все увидели, что в глазах у Артура стоят слезы.
У дома бургомистра уже собралась толпа. Все хотели узнать, понравился ли гостям концерт. Удалов вышел к народу первым. Он поднял над головой сомкнутые руки и сказал:
– Спасибо, товарищи, вы доставили мне неизгладимое удовольствие.