Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.9

Булычев Кир

– Это не оценка! – Андрей Львович повысил голос, и Лидочка подняла вверх густые брови – чуть растерянно и почти жалобно. Глаза ее излучали беззащитность, и лейтенант смутился.

– Может, вы хотите чаю? – спросил он. – Я могу поставить. У нас плитка есть.

– Нет, что вы, Андрей Львович, – лукаво ответила Лидочка, – вы же плитку от пожарных в сейфе прячете. А вдруг кто войдет?

– Нет, в шкафу, – сказал Шустов, но улыбнулся. – Я повторю

вопрос?

– Не надо. Я помню. Он касается машины. Так вот, ваш Петренко приехал в белой «Тойоте». Эту машину два часа спустя увезли на буксире ваши сотрудники. Вернее, я надеюсь, что это были ваши сотрудники, а не просто угонщики.

– Наши, наши, – успокоил ее следователь.

Солнце уже поднялось довольно высоко – февраль звал весну. По подоконнику ходил голубь, ждал крошек от Инны Соколовской.

– Откуда вы знаете, что это была «Тойота»? – спросил следователь.

– У моего начальника такая же, – ответила Лидочка.

– Вы могли ошибиться. Они теперь все похожи. – В голосе лейтенанта промелькнула горечь небогатого человека.

– Нет, я не ошиблась, – сказала Лидочка.

– Хорошо. – Андрей Львович вздохнул, будто Лидочка чем-то его огорчила. – Что вы еще можете мне сообщить по этому делу?

– А потом к дому подъехала другая машина.

– Какой марки?

– «Нива».

– Цвет заметили?

– Вишневая.

– И что сделала эта машина?

– Эта машина притормозила, и я увидела, что окна с моей стороны в машине опустили и в них появились стволы.

– Какие стволы?

– Я сначала думала, что пистолетные, но вы мне вчера объяснили, что стреляли из автоматов.

– Так, – произнес следователь, словно поймал Лидочку на серьезном проступке. – Но вы-то не видели, из чего стреляли.

– Зато я видела их лица.

– Но они же были в глубине, в темноте.

– Нет, они выглянули.

– Вы бы могли их узнать?

– Одного, может, узнала бы. Усатого.

– Но может, ошиблись? – Лидочке показалось, что лейтенант надеется на ошибку. И пошла ему навстречу:

– Может быть, я и ошиблась.

– Хорошо, – сказал Шустов. – Теперь давайте перейдем к следующему вопросу. Вы стояли у окна. Вас было видно с улицы?

– Разумеется. На кухне горел свет, занавеска была откинута.

– Значит, вас могли увидеть из машины, – голос следователя сошел на нет. Он замолчал и стал постукивать концом ручки по листу бумаги. – Вас могли хорошо видеть из машины.

– Вряд ли хорошо, – возразила Лидочка. – Но мой силуэт – да!

– А знаете

ли вы, – спросил Шустов, – что выстрелы по вашему окну были не случайны?

– Вы хотите сказать, что они меня заметили?

– Да, вы поставьте себя на их место. Вот они едут медленно, вот они увидели свою жертву. Он же вышел из машины.

– Он вылез и пошел к Ларисе, чтобы проводить ее до подъезда.

– Тут они снизили скорость?

– Почти остановились.

– Теперь представьте себе, Лидия Кирилловна, что все окна в вашем доме были совершенно темными. И лишь в одном окне на втором этаже, как раз над подъездом, горит свет. Там стоит женщина и смотрит.

– Все случилось слишком быстро, чтобы они меня разглядели.

– Так они вас и не разглядывали! Они вас и убивать не хотели!

– Так зачем стреляли?

– А затем, чтобы отогнать вас, чтобы вы их не рассмотрели. Неужели не понятно?

– Понятно.

– Они боялись, что вы запомните их… или хотя бы машину.

– Я и запомнила.

– А еще больше они боялись, что вы заметите номер машины. Ведь бывают чудеса.

– Номер у них был такой, – сказала Лидочка, – «ю 24–22 МО»… Я говорю, что номер у них был…

– Вы не могли его запомнить!

– Но у меня хорошая память на цифры, – сказала Лидочка. – И они проехали под самым фонарем.

– Так чего же вы раньше молчали?

– А вы меня не спрашивали!

По виду Шустова можно было заключить, что он жаждал назвать ее идиоткой, но удержался.

– Ну почему? Почему вы сразу не сказали! Мы же сутки потеряли!

Андрей Львович был глубоко удручен. И Лидочка даже поняла почему. Он ведь должен был допросить ее вчера и выудить информацию. А раз не выудил, значит, сам виноват. О номере машины следовало спросить сразу, когда был шанс эту машину задержать.

Но Шустов не любил признавать поражения.

– Ну как же могли! – сказал он и отбросил карандаш. Карандаш покатился по столу, следователь и свидетельница дружно полезли под стол, чтобы подобрать его, столкнулись под столом головами, а карандаш тем временем укатился под шкаф.

– Честное слово, – сказала Лидочка, стоя на коленях под столом, – я думала, что его не знаю. Но когда меня комендант спросил, я вдруг вспомнила.

– Где ее теперь найдешь, – следователь вылез из-под стола и уселся на свой стул раньше, чем это же успела сделать Лидочка. – Ваше счастье, – сказал Шустов, – если они не догадались, что вы заметили номер.