Киров
Шрифт:
— Да, сэр, но что насчет «Рипалса»? Он подвергся двум ударам и несколько потрепан. Кто знает, сколько еще этих ракет дальнего радиуса действия имеется у немцев на этом корабле? Боже мой, сэр, как они могли создать подобное притом, что мы совершенно ничего не знали?
— Я тоже думал об этом. К счастью, удар пришелся нам в корпус. Если бы «Король Георг V» получил удар в голову или плечи, ущерб был бы более значителен. Не то, чтобы у нас был слабый подбородок, но я бы не хотел получить подобной ракетой в мостик. Учитывая обстоятельства, на самом деле мы не так уж сильно пострадали. «Рипалс» остается в строю, и Теннант сообщает, что он все еще может выдавать тридцать узлов. Должны ли мы рискнуть?
— Учитывая,
— Он сохраняет боеспособность, но я больше не отправлю его вперед. Поставим его замыкающим. Теннанту это не понравиться, но ничего, переживет. Мы соединимся с крейсерами и эсминцами Уолкера и Виана, а затем направимся на юг. Боюсь, что начинается совершенно новая игра. Как не удивительно, это мы находимся в обороне. Я хочу расположить наши корабли между врагом и «Принцем Уэльским», следующим к Ньюфаундленду. Нашим лучшим решением будет сформировать заслон и дождаться подхода оставшихся сил флота.
— Мы могли бы просто отправить «Принца Уэльского» обратно, — сказал Бринд. — Тогда мы могли бы продолжить охоту.
— Да, только нужно убедить премьер-министра согласиться на это, — с некоторым разочарованием сказал Тови. — Пришло время вызывать тяжелую кавалерию. Свяжитесь с адмиралом Сомервилем в Гибралтаре и прикажите выводить Соединение «Н» в Атлантический океан. У него есть «Арк Ройял», «Нельсон» и «Риноун», а также несколько крейсеров. Сила в цифрах. Пилоты «Арк Ройяла» имеют намного больше боевого опыта, чем ребята Уолкера. В конце концов, это же они вогнали в «Бисмарк» несколько торпед, верно? Они могли бы нам пригодиться, даже если авиацию придется использовать только для разведки.
— Тем не менее, он будет столь же уязвим для немецких ракет, сэр, как и «Риноун». Что же касается «Нельсона», он сможет развить не более двадцати узлов, что сильно замедлит силы Сомервиля.
— Двадцать узлов, так двадцать узлов, — сказал Тови. — Мне нужны корабли с большими пушками и тяжелой броней. Если «Нельсон» не сможет сам перехватить немецкий корабль, это можем сделать мы. Если мы вцепимся в него и задержим на некоторое время, то «Нельсон» успеет подойти и присоединиться, как и «Родни» в охоте за «Бисмарком». Я не думаю, что немецкий корабль останется в Лабрадорском море. Он тоже направиться на юг. Как и мы, чтобы соединиться с «Принцем Уэльским». Хотя Сомервиль не сможет идти быстрее двадцати узлов, у него в Гибралтаре есть быстроходный танкер, так что напомните ему захватить его с собой. К тому моменту крейсерам Виана будет нужно топливо. Или же мы отправим их домой в ближайшее время.
— Хорошо, сэр, — сказал Бринд, раздумывая. — А что насчет американцев? — Добавил он наконец. — Их конвой сейчас направляется к Исландии, верно? И у них будут военные корабли, обеспечивающие встречу на Ньюфаундленде. Было бы целесообразно проинформировать их об угрозе, сэр.
— Да, они идут прямо на этого урода и не имеют ни малейшего представления, на что способны немцы. Известите их как можно скорее.
— Адмирал Паунд сейчас находится на борту «Принца Уэльского» с премьер-министром, — сказал Бринд.
— Давайте дадим ему погонять чаи некоторое время, — сказал Тови. — Если мы пойдем по официальным каналам, он, скорее всего, будет сидеть ровно. Нам лучше известить янки непосредственно. Под мою ответственность.
— Хорошо, сэр. Я проконтролирую, чтобы приказы были переданы немедленно.
«Киров» мчался на юг, проходя далекий Гренландский мыс на западе и направляясь в северную Атлатнику. Он прошел Датский пролив, не получив ни царапины. Карпов был доволен, когда Роденко доложил ему, что британские линкоры развернулись и направились на юго-восток, пока не вышли за пределы досягаемости радара. Британские авианосцы, преследовавшие их, также пропали с экранов.
Тови следовал на юг почти параллельным курсом, но Карпов не мог знать этого, не поднимая вертолетов Ка-40, чтобы расширить зону обзора. Однако на данный момент он был доволен тем, что смог стряхнуть преследователей с хвоста. Он преподал англичанам еще один жестокий урок, продемонстрировав, что мог нанести им тяжелый урон, находясь далеко за пределами досягаемости их орудий. Они поджали хвосты и умчались прочь в синяках и ссадинах от его ракет. Однако прежде, чем злорадствовать, нужно было разобраться с технической проблемой, возникшей в самое неподходящее время.
Начальник инженерной части Добрынин связался с ним и снова попросил убавить ход, чтобы разобраться в проблеме с системой охлаждения реактора. Не было никакой непосредственной опасности, но Карпов знал, что реакторы корабля могли быть наиболее капризной частью корабля и на протяжении многих лет случался не один «инцидент» в море. Что случилось с «Орлом»? Насколько бы он не хотел уходить на юг как можно скорее, разум заставил его замедлить ход до десяти узлов, пока инженерная часть проводила проверки. На радарах не было видно никаких угроз, и «Киров» был способен защититься от любого врага задолго до того, как тот сможет представлять опасность. Тем не менее, ему нужно было, чтобы в нужный момент корабль мог развить нужную ему скорость, так что задержался 5 августа для ремонта. Это обеспечит лучшую готовность корабля к бою и даст ему время подумать о предстоящих важных делах.
Где-то на востоке находился еще один британский линкор, на котором, как ему было известно, находилась целая стая высокопоставленных чиновников и офицеров всех родов войск, во главе с самим толстым Уинстоном Черчиллем. Он подумал, что было бы заманчиво расстрелять «Принца Уэльского» ракетами «Москит-2». С другой стороны, он мог дать кораблю закончить свой путь и все яйца окажутся в одной корзине — заливе Арджентия на Ньюфаундленде, где он сможет продержать их столько, сколько сочтет нужным, или же поступить с ними так, как сочтет нужным.
Имея там американского президента и британского премьер-министра, он получал огромное число вариантов. Он мог присоединиться к переговорам лично, выступив от лица нежданных соотечественников, и убедиться, что Советский Союз не останется на обочине послевоенного мира, фундамент которого закладывали теперь эти два интригана.
Он на мгновение представил свое прибытие, со всеми тремя вертолетами, перевозящими морпехов, выступающих в роли почетного караула во главе с грозным Кандемиром Трояком. Он представил их, в оливково-зеленой форме, длинных двубортных шинелях с золотыми пуговицами, с плетенными золотыми поясами, красными перевязями от плеч до талии с пятнадцатисантиметровыми золотыми кисточками [95] . Черные ушанки гордо сидят на головах, спины вытянуты, ноги в отполированных до зеркального блеска ботфортах печатают шаг. У каждого в руках автомат с примкнутым штыком, а у командиров отделений обнаженный серебряный меч, грозно сверкающий в лучах утреннего солнца. За ними знаменосец с триколором Российской Федерации, гордо развевающемся на ветру. Символика будет очевидной для любого, вызывая благоговение и ощущение страха и удивления. Они были бы мечом матери-России. Они казались бы копьем судьбы, а капитан шел бы в окружении их, как командир.
95
В общем и целом описание верное, но странно слышать об зелено-оливковой форме, ибо парадный цвет морпехов — ЧЕРНЫЙ