Кисельные берега
Шрифт:
Никанорыч засуетился, тут же откомандировав Дорофея с пожитками своей пассажирки на Колбасковский корабль. Следом выпихнул и её самоё.
Потянулись дни, наполненные неумолчным Пепелюшкиным щебетаньем, темой которого всегда и неизменно являлся возлюбленный супруг. Иногда удавалось её переключить на чтение Псалтыря вслух, и тогда Кире казалось, что слаще музыки, нежели заковыристые и малопонятные мантры молитвенника, она в жизни не слыхала – так ей опостылело слушать про принца.
Одно радовало: за рукоделием, неизменно сопровождающем их посиделки, она достаточно развила и усовершенствовала навыки
Вечером принц заявлялся в приподнятом настроении, слегка навеселе и, перегнувшись через спинку кресла, чмокал жёнушку в щёку:
– Чудесная вышивка, дорогая! Я в восхищении!
Жёнушка таяла от счастья.
– А ваше вязание, пани, - склонялся он над Кирой, кося взглядом в её декольте, - выше всяких похвал. Вы делаете безусловные успехи!
– Вы тоже, - не выдержала Кира однажды. – Весьма успешно и всецело передоверив мне общество своей супруги. Судя по наметившейся тенденции, ночевать с ней тоже вскоре мне придётся?
Принц весело рассмеялся и ниже склонился к её плечу, жарко и винно дыша в ухо:
– Прелестница! – прошептал он. – Вы искушаете меня, коварная! – и игриво ущипнул прелестницу за бедро.
«Ну начинается…» - с тоской подумала Кира и покосилась на подружку: видела или нет?
Но та, поощрённая похвалой её рукоделию, самозабвенно орудовала иглой, вышивая любимому батистовые сорочки белым шёлком.
Глава 57
На Чанчуньских порогах волколаки ожидаемо не объявились. Зато объявились хмурые бурлаки с пеньковыми канатами, берущие за перетяг через несудоходное место по три медяка на брата, и ушлые, скользкие личности, предлагающие услуги толмачей.
Дефицита в предложении пока не было, но и спрос на означенные специальности рос на порогах день ото дня: новый водный путь уже разведали и обкатали. Не успел Никанорыч с первооткрывательством.
Впрочем, по этому поводу он расстроился несильно. Хоть и насупился на оживлённую, разросшуюся слободку, как сыч на хомяка в клетке: это ж надо, какие нонче все расторопные, ажно противно!.. Но мысль о том, что с дорогой, рискнув, он не обманулся, перед королём не лоханулся, а, следовательно, доплывёт куда надо, не вертаясь назад с позором - эта мысль его приятно согревала и утешала. Как и возросшие надежды на сказочные барыши и возбудившаяся любознательность бывалого путешественника.
Купец, почти не торгуясь, нанял переводчика – хмыря в стёганом халате, треуголке с пером и парчовыми онучами под липовыми лаптями. Смуглое лицо этого типа под кудлатыми чёрно-седыми лохмами являло собой хитрую рожу прожжённого негодяя неизвестной, неопределяемой народности. То, что доверять ему не стоит, свидетельствовали и его манеры – подчёркнуто угоднические и подобострастные. Но дело своё он знал. Как и места, по которым, преодолев переволок, проследовали корабли экспедиции.
– Провинция Шаньдунь, уезд Линьцзы, селение Синьдяньчжэнь, - вещал он через пару дней пути, широким профессиональным жестом обводя проплывающие за бортом холмы. – На восточном краю имеется небольшой храм со статуей юной девы Лу-гу. Что означает «Богиня Печи». Желаете осмотреть?
Принц с принцессой, естественно, желали. Корабли причаливали, пугая местных коз и овец, и многолюдная кавалькада волоклась по просёлочным улочкам к указанным достопримечательностям.
– Селение Цзиньлиньчжэнь, - рапортовал гид-переводчик на следующее утро, указывая на мазанки над речным обрывом. – Лежит у подножия горы Фениксов. В ней добывают чёрные камни, из коих выплавляют железо, лучшего во всём мире качества. Изделия из него можно приобрести здесь же, в местных лавках. Желаете ознакомиться?
Ну конечно, желают! Какие могут быть вопросы!
Их высочества спешили на берег. Карабкались с туристическим азартом на крутой склон, чтобы поглазеть на робких крестьян в круглых соломенных шляпах и купить в лавке по подкове на счастье из лучшего в мире железа.
Никанорыча эти задержки слегка подбешивали – но куда деваться человеку маленькому? Только изображать живую заинтересованность и, в числе прочей свиты, тащиться вслед за новобрачными сперва на осмотр достопримечательностей, после – на пикник у речки, ввиду картинно дрейфующих кораблей.
– А эта поляна, - объявил толмач как-то, - то самое место, где знаменитый герой Пань Чу, проспавший в космическом яйце восемнадцать тысяч лет, вырвался на волю, разрубив стены своей темницы: всё прозрачное и чистое, как известно, поднялось наверх, став небом, а мрачное и тёмное опустилось вниз, превратившись в землю… Не желают ли их высочества, ступив на священную землю, приобщиться так сказать…
На поляне, с которой началось сотворение мира, решено было затеять обед с жаренным на костре поросёнком и густым рыбным супом с шанежками.
В конце-концов, убедили себя организаторы и участники, шанежками священное место не опорочишь. Это во-первых. А во-вторых, мы же все добрые христиане, люди современные и прогрессивные, на языческие бредни не ведёмся: каждому дураку ныне ведомо, что мир сотворён господом богом, а не каким-то там Пань Чу из яйца.
Сойдясь в этом неоспариваемом мнении, участники с чистой совестью ринулись вытаптывать зелёный лужок. И закипела работа: застучали топоры в перелеске, засуетились повара и костровые, завизжал ведомый на заклание поросёнок, потянули из-за кормы «Возка» бредень с рыбой…
Кира отошла в сторонку от эпицентра развернувшейся подготовки очередного пира и присела на тёплый серый валун у воды. Коснулась носком туфли шёлковой речной ряби, облизывающей травянистый берег, и потянула носом воздух… Тихий плеск воды и вкусный дымок, невнятный гомон гостей, взрывы смеха… Если закрыть глаза, можно вообразить себя на шашлыках одной из Шагеевских турбаз – как давно это было… Сто – нет! – двести лет назад, вспоминается, как минувшее, полузабытое и… почему-то неприятное. Почему? Тогда мне ведь всё нравилось…