Кишь-Мишь
Шрифт:
Продай керосинка, чем не подарок!
– и сам же отвечает - Хароший подарок!
Смотрит Костыря, в наглое лицо кавказца, и ничего не понимает, шутит тот или нет. И тот немигающими холодными глазами, в упор смотрит на шофёра. Но дрогнули его глазки, и понял Анатолий, что здесь дело не шуточное.
А сколько дашь?
– спрашивает у покупателя Толик.
Тебе хватит - отвечает кавказец - в армии столько не заработаешь, за всю свою жизнь.
Перевернули, эти слова всю душу прапорщика. А ведь прав кавказец, у нас все продается. И чем выше начальство, тем больше размах.
Скажешь, что своровали машину, только завтра скажешь. А я сегодня домой поеду, керосинка дарить буду. Ну, как джигит, согласен?
Весь мир, померк в газах у Анатолия, такую мерзость ему предлагать. Опозорить своих честных родителей, предать армию, семью, свою душу.
Чеши, Вася, отсюда! Пока ты цел - чеши! Может, ты слышал, что у русских говорят - песня не продается! А потому так говорят, что это душа народа! Понял!
Закрутился, в сильных руках прапорщика кавказец, совсем никчемным стал.
Я не Вася, меня Аслан зовут. Ты, что шутка не понимаешь! Совсем голова бальной!
Понял Костыря, что ничего тут не докажешь, прав Аслан, или как его там зовут. Наверное, всё у него схвачено: и в милиции, и в ГАИ, и у чиновников. А ему нищему куда соваться? Если, как говорится - у него в кармане, лишь вошь на аркане. Беды не отберешься, это точно.
Иди с моих глаз долой Вася, а то зашибу ненароком, и считай, что повезло тебе.
Всё обошлось и на этот раз, видно в рубашке родился Анатолий. А сколько душ невинных, загублено было, в ту пору, в Ельцинский период. И кто их считал, эти души людские?
Как такое пережить. Эх, времечко! Что с людьми оно сделало. Разве такого мы ждали.
Шум, пробирающегося, сквозь заросли человека, прервал тяжелые размышления Анатолия. Скоро на чистое место, свободное от зарослей кишь-миша выбралась Анна Николаевна, жена начальника охраны, с новой работы Анатолия.
Как Толик, ягодка собирается?
– И тут же посетовала: - А мне, ничего не попадается.
Её раскрасневшееся лицо, было по-детски растеряно, как у капризного ребенка - нету! И столько искренности было в этом жесте отчаяния, иначе его не назовешь, что Анатолий невольно улыбнулся. А ведь совсем недавно, он и подумать об этом не посмел бы, но жизнь все меняет, в лучшую сторону.
Да вы её просто не видите - воскликнул Костыря - она на фоне листвы незаметная, вон она! И тут же пальцем указал лиану, усыпанную отборными плодами.
И правда - обрадовалась женщина, - какая красивая, одна в одну ягодка.
Белая косынка сползла с её головы, и черные волосы, разом растрепались по плечам. А резные листья растения невиданным венком украсили Анну Николаевну. Но искрящиеся радостью её глаза, уже ничего не видели, кроме этой волшебной лазури гирлянды ягод. Зеленоватые огоньки солнечного света, как бы нисходили уже из самой ягоды. И свет струился непрерывным потоком сквозь листву, и не было ему преград. Но от прикосновения человека все сияние дрогнуло, и показалось - тихонько вздохнуло. И видел Анатолий, что в какой-то миг, женщина стала частью этого волшебства - слилась с природой. Чудеса, хоть картину рисуй.
И личные обиды
Ну, сократили его на службе. Обидно, и досадно. Но жизнь ведь не кончилась?
И ранее вернули представление на него к правительственной награде. Еще больше обидно было.
А слова-то, какие? Они хуже ножа, его душу режут: - Не видим, ничего героического..., и так далее. Ну, как им объяснить, штабным крысам, что он скромный человек! Что он просто добрый человек, а рисковал своей жизнью, уже не раз. И не о себе он тогда думал, а о людях!
И всё же, надо научиться прощать свои обиды, хотя это очень, и очень тяжело! А тут, в тайге, как-то сразу легче на душе стало. Лечит природа раны, и душу людей тоже лечит, но долгий этот процесс.
Где-то недалеко, послышался приближающийся шум, и это насторожило Костыря. Невольно, Толик повернулся в ту сторону, и увидел приближающегося к нему Гришку Распутина. Вот, и ещё один его новый товарищ, работник Ведомственной охраны, прибыл.
Гришка чувствовал себя очень уверенно в этих таёжных дебрях - старый бродяга. Весь вид его коренастой, хорошо скроенной фигуры подчеркивал его большую физическую силу, а висевший на поясе в ножнах нож, решимость его характера. Но его улыбающееся широкое лицо, сразу располагало человека, к общению с ним. Видно было, что в этом человеке много душевной энергии и чистоты.
И вот, синие Гришкины глаза заискрились. Из-под широких его бровей, они весело глянули на Анатолия. А уста его молвили: Где же этот гад Петька, опять спрятался. Вот змей! Видно опять на хорошую ягоду нарвался, и молчит теперь, ни на какие крики не отзывается. Старый номер.
– Вот хитрец! А, как только всю ягоду выберет, так сразу и песню свою запоёт - объявится!
Крикнул он ещё пару раз Пете, но всё это просто так, для проформы, не более. Потому что знал своего лучшего друга Петю, как облупленного, и действовал уже наверняка.
Идем!
– бросил Гришка, короткую команду Анатолию, застывшему от таких безапелляционных рассуждений, в отношении своего лучшего друга Петьки.
Далеко Петр Павлович не делся, хоть и хитёр он, но и мы не лыком шиты.
– Иди не осторожничай, здесь не на охоте - поучал Распутин своего нового товарища.
– Пока мы его не обнаружим: то тот, ни в коем разе, себя не выдаст - это точно!
И вот, в одном месте, Распутин, словно гончая собака замер. Что им руководило, неизвестно. Но какие-то чувства или инстинкт, подсказывали ему, что их драгоценная пропажа. Если можно так назвать Петю, где-то рядом.
Молчит тайга, и Гришка молчит. Но, и Петька себя не выдаёт.
Наверно видит нас: вот он, и затаился - тихонько шепчет Анатолию Гришка.
– Собираем, потихонечку ягоду, а пропажа, себя и выкажет. Улыбается Распутин - это игра без правил, как в разведке.
– Иначе нельзя!
Товарищи, молча задвигались, заработали, и обирают лианы от ягод. И Анна Николаевна тоже с ними, и ей тоже интересно знать, чем все это закончится - прав Григорий, или Петр Павлович прав. И кто на кого, как говорится поклеп наводит, всем интересно!