Кисло-сладкая журналистика
Шрифт:
Конечно, отвечу я, вы правы, вы не должны говорить в эфире эту ерунду.
Тогда вы спросите: так что же мне делать?
Ответ прост: вы должны быть хорошим дилетантом.
Да, именно так. Дилетантом, но хорошим. Хорошим, но дилетантом.
Безусловно, что-то вы знаете очень хорошо. Но вы обязательно должны знать и все остальное, хотя и понемногу.
Если бы вы регулярно читали популярные журналы, смотрели «Дискавери», и перед эфиром внимательно просмотрели последние новости в разделе «высотные дома» в Гугле, то неожиданно выяснилось бы: что у вас есть информация, что часто высотные дома ниже, чем кажутся, а выше их делают красивые шпили.
Что на эти шпили вешают различные передающие устройства.
Что, например, телебашня в Москве имеет фундамент, глубиной всего 4,6 метра, при высоте 540 метров, но устойчивость ей придают канаты, которые висят внутри нее, нагруженные огромными грузами.
Вы бы прочитали об удивительном Taipei International Financial Center, построенном еще в 2004 году на Тайване. Вы бы узнали, что панели этого небоскреба могут выдерживать порывы ветра до 300 километров в час, что они могут сдвигаться на 18 сантиметров и возвращаться на место. Вы бы были потрясены новостью о том, что на верху этого здания установлен шар весом 600 тонн, для того, чтобы обезопасить это чудо архитектуры от землетрясений.
Понятно, что подобная информация носит не специальный, а популярный характер, и придала бы вашей беседе объем и глубокое содержание. Вы уже представляете, сколько интересных вопросов вы бы могли ему задать, и, уверяю вас, он бы отвечал с горящими глазами, потому что у него есть свое отношение и к высоким домам вообще, и к шару, и к панелям, и к шпилям, и к канатам с грузами. Он, к сожалению, не построил телебашню, но был бы счастлив о ней хотя бы поговорить. А для слушателей это был бы понятный, содержательный разговор.
Итак, выгоните всех из вашей комнаты, подойдите к зеркалу и честно спросите свое отражение: что я знаю и что нет.
Ответ будет типичным: я знаю что-то одно, определяемое моим прошлым образованием или хобби, а в остальном плаваю.
Что делать?
Сначала запомним то, что нельзя делать в эфире:
1. Не затрагивайте тем, которых вы не понимаете.
2. Не лезьте в передачи, к которым вы не готовы.
3. Если вас поставили на такую передачу, лучше честно признаться шефу, что для вас ее провести будет крайне трудно. Он поймет. Это три минуты позора, но если это не сделать, то будет 25 минут позора в самой передаче.
3. Если отвертеться не удалось, нужно тщательно подготовиться.
4. Нужно постоянно заниматься самообразованием.
Последний пункт особенно важен, ибо вы не знаете, кто придет к вам на эфир завтра. Поэтому вы должны быть готовы к кому угодно. Это вопрос вашего выживания в профессии.
Вы должны смотреть все фильмы, даже ужасные, и читать все новые популярные книги, даже скучные, не говоря уже о классиках. Я начинал читать «Войну и мир» Толстого пять или шесть раз. Я читал его ночью в кровати, и каждый раз на третьей странице огромный том бил меня по носу, ибо я погружался в сладкий сон. Но я все же его прочитал, что считаю личным подвигом. Конечно, в наше время можно обойтись без чтения подобных фолиантов. Современные технологии сладко облегчают нам существование. Однажды по крупному телеканалу показали новый фильм «Война и мир». И так случилось, что этот показ совпал с экзаменами в школах. Так вот, замеры показывали, что рейтинг этого фильма был доже выше юмористических шоу. Понятно, что школьники решили дешево отделаться и, вместо чтения толстых томов, посмотрели несколько серий несложного фильма. Теперь они знают, кто кого любил и кто кого убил. И только малая часть из этих школьников посчитает, что от Толстого им нужно нечто большее.
Мне очень не нравится, когда фильмы и комиксы заменяют книгу, но вряд ли я смогу вас изменить. И, как известно, победителей не судят. Хотите, читайте подлинники, хотите – смотрите мультики, сделанные из них. Главное, чтобы ваш кругозор был максимально адекватным и широким, чтобы вы были в курсе последних научных, технических и гуманитарных открытий. Главное, чтобы при упоминании кого-то или чего-то вашим гостем, он не натыкался на ваш недоуменный взгляд.
Вот два простых элементарных примера, из моей практики, почему это необходимо.
Один из гостей, в запале дискуссии, сказал, что муниципальные траты на вывоз мусора так же плохо просматриваются, как кольца Венеры.
– Как кольца Юпитера, вы хотите сказать? – мягко поправил я его.
– Хорошо, пусть Юпитера, – раздраженно сказал гость. – Все равно, их не видно, как и денег, о которых я говорю.
Гостю было все равно, у какой планеты кольца. Но что бы говорили обо мне, если бы я его не поправил.
Другая гостья, местная поп-дива, отвечала на типичный телефонный вопрос: «Какую литературу вы любите?» И хотя, по обилию силикона на ней, мне было понятно, что последнее, что она читала – это, максимум, ценник на блузке, она решила блеснуть и сказала, что вечерами любит почитывать Буруками. Неожиданно ее повело, и она начала говорить, какой этот Буруками замечательный писатель, как она без этого Бурунами жить не может. А особенно ей, ее любимый Буруками, помогал, когда она записывала свой новый сингл «Поцелуй меня сюда, детка!» Без изучения Буруками она бы этот сингл не записала. Отличный шведский писатель.
– Вы, наверное, имеете в виду японского писателя Мураками? – спросил я ее.
– Именно его, – радостно ответила одноклеточная гостья и затараторила дальше.
Мне все равно, что подумают зрители, о ее новом сингле, но мне важно, что я смог ее поправить. А это значит, что я, как минимум, знал, как правильно произносится фамилия писателя, и из какой он страны. Таких примеров я бы мог привести множество. Это бывает почти ежедневно.
Гости часто стараются показаться в эфире лучше, чем они есть. Они начинают нести всякие глупости, запутываются в них, и помочь им – ваша прямая задача.
Особый случай – это нелюбимый гость. Чаще всего, наше начальство учитывает, что у вас есть пapa-тройка персон, которых вы не хотите видеть не только в своем эфире, но и в жизни. Но бывают непредвиденные ситуации.
Однажды один отвратительный, но модный писатель должен был прийти в эфир к совсем другому ведущему, но тот ведущий заболел. И этот писатель был поставлен в мой эфир. Я понимал, что он придет и будет рассказывать, какой он гений и какая прекрасная у него новая книга. А слушатели будут звонить и рассказывать, как они плакали над сценой, когда проклятый миллиардер бросил девушку из провинции. Думаю, что эта новая книга была еще хуже старых, но его имя было раскручено, и его читали тысячи людей. Я не мог сказать: я его не люблю, уберите его. Нужно было вести эфир.
Конечно, я не читал ни одной его книги. Более того, держать его книгу в руках было бы для меня оскорблением, и я думаю, что у меня на руке высыпала бы какая-нибудь сыпь.
Но завтра у меня был эфир, и я не мог себе позволить сидеть с отсутствующим видом.
Поэтому, накануне вечером, я подошел к жене и теще и сказал небольшую речь.
Я сказал, что знаю, что несмотря на мои запреты, эта книга ими куплена и находится в моем доме. Я предложил им не отнекиваться, потому что вчера они горячим шепотом обсуждали эту книгу, в частности судьбу бедной брошенной девушки.