Кислотники
Шрифт:
– Давно они здесь?
– Минут пятнадцать.
Смерив взглядом вышибалу Билли, Джанк уставился на длинный зал «Уорпа». Копы разбились на две группы: одни окопались у стойки бара, другие отошли к задней стене. Их было пятеро, все в штатском. С них станется подгрести к Джанку, жуя сэндвичи, и заявить с вежливой улыбочкой: все, что вы скажете, будет записано и может быть использовано в качестве свидетельского показания.
– Что им нужно? Билли не знал.
Как только Джанк выступил вперед из-за широкой спины Билли, он все понял. Копы хотели поговорить именно с ним. Пока он не появился, легавые стояли в театральных позах, болтая ни о чем, но, стоило ему войти, все пятеро замолчали и воззрились на него. «Ох, дерьмо!» – подумал Джанк. Он рванул в другой конец бара и нырнул под стойку. Копы растерялись: потом двое кинулись его догонять.
– Джон Ки! Джон Ки! – Крики неслись над головами посетителей, ждавших, пока их обслужат.
Джанк в ответ мило кивал, глядя мимо барменов и клиентов, посасывающих напитки:
– Простите, я спешу.
– Мистер Ки, можем мы поговорить с вами?
– Не сегодня, – отвечал Джанк.
Один из копов и какая-то женщина забежали за стойку и пустились в погоню, но им пришлось огибать парня, стоявшего у них на пути возле кофейного автомата, а потом то и дело расталкивать барменов.
Джанк тем временем исчез, проскочив в боковую дверь, и теперь летел вверх по лестнице, ведущей в офисы. Если он сейчас найдет Бернарда и Терезу, соображал Джанк, легавые не только схватят его, но увидят еще и их. А случись что с Терезой, Бернард окажется первым в списке подозреваемых. Джанк надеялся, этого будет достаточно, чтобы обеспечить ей защиту. Да и Берджису вряд ли понравится, если полиция начнет совать нос в его дела, так что он не тронет Терезу. Джанка ни разу в жизни не засовывали в полицейский фургон, чтобы увезти в участок. Он несся вверх по лестнице, не снижая скорости на поворотах, и притормозил, только услышав голос Бернарда:
– У меня было несколько девчонок по имени Тереза, и все классные.
Тереза сидела на стуле у окна, Бернард, разглядывая ее, подпирал спиной стену. Он обернулся, когда распахнулась дверь.
– Привет, Джон Ки. Ты что-то раскраснелся.
– Я бежал. Берджис еще не появлялся?
– Нет, – покачал головой Бернард. – А ты пришел попросить прощения?
– Я же показал тебе дом, разве не так? – Джанк повернулся к Терезе. – Как дела, Трез, ничего?
Она храбро улыбнулась ему, но тут заметила за спиной Джанка копов.
– Что за черт? – удивился Бернард. – Парни в синем.
– Мистер Джон Ки? – Старший из преследователей Джанка аж взмок, догоняя его, на груди, в треугольном вырезе джемпера, выступил пот.
– К вашим услугам. – Джанк прикинулся удивленным, вздернув брови над обоими глазами – здоровым и стеклянным. – Я вам зачем-то нужен?
Копы повели себя как истинные профессионалы: не пройдет ли Джанк с ними в участок? Они хотели бы закончить беседу, с прошлой ночи осталось несколько вопросов.
– Я могу взять с собой моего адвоката? – Джанк кивнул на Терезу. – Мисс О'Доннел, из Левен-схалми.
– Она адвокат?
– Тереза студентка, – уточнил Джанк.
– Она не из Службы спасения, – встрял Бернард, так и не отлипший от стены, – зато очень прилежная.
– Ну да, Тереза еще учится, – буркнул Джанк.
– Если вы решите, что вам необходим адвокат, мы или вызовем вашего, или предоставим государственного, он приедет в участок. Сейчас же мы всего лишь хотим по-дружески побеседовать с вами, мистер Ки. Не думаю, что вам понадобится адвокат, но решайте сами. – Офицер начал проявлять признаки нетерпения.
– Я скажу Берджису, что ты заскакивал, Джон Ки. Уверен, мы сможем оплатить тебе адвоката – из статьи на мелкие расходы.
Эстелла и Майкл вышли из гостиницы и зашагали по улице. Подростки на горных велосипедах по-прежне-
му патрулировали площадь, они кивали или приветственно вскидывали вверх руку, проезжая мимо. Фасады домов на площади, оштукатуренные каменной крошкой, походили на силосные башни. Свернув за угол, Майкл широким шагом понесся по газону, пока вдруг не обнаружил, что Эстеллы рядом нет.
– Не хочу рухнуть – у меня же каблуки, – пояснила она.
– Да пошел ты, Пол!
– Сам пошел, ниггер. Я Эстелла.
Майкл расплылся в улыбке и вернулся на тротуар:
– Тогда придется сделать большой крюк. Я бы помог тебе «приземлиться», но не хочу, чтобы парни видели, как я лапаю такую обалденную красотку.
Лестница в подъезде Майкла была привычно грязной, стены исписаны граффити на английском, но читать их вслух не стоило – какой-то психопат изложил свои соображения о соседках. На лестничной площадке третьего этажа Эстелла чуть не упала, наступив на одну из закопченных, смятых банок из-под кока-колы, разбросанных по цементному полу, – самодельные бомбочки-зажигалки, сразу определила она. В коридоре четвертого этажа гулял сквозняк, почти изгнавший вонь мочи с лестницы. Майкл протянул Эстелле руку, признавая, что видит в ней женщину, как поступал иногда в прошлом.
Не успел он повернуть ключ в замке, как дверь распахнулась: на пороге стояла молодая беременная негритянка, гордо выставившая на всеобщее обозрение свой живот. Взгляд, который она бросила на Эс-теллу, трудно было назвать дружелюбным. Она и не пыталась скрыть, кем считает незваную гостью. Эстелла подумала: «Ага, это мамочка нашего бэби!» Майкл преувеличенно нежно поздоровался с ней, сказал, что ее зовут Джозет, и представил ей Эстеллу, хотя Джозет и повернулась к ним спиной.
Они прошли в просторную комнату. Сочная зелень комнатных цветов на подоконнике – никакой травки – и шторы из расписанной вручную ткани делали эту гостиную приветливой и гостеприимной. За окнами был совсем другой мир.
– Присаживайся, Эс-те-лла. – Майкл явно получал удовольствие, выговаривая ее имя. – Позволим Джозет поставить чайник.
– Позволим Джозет послать тебя куда подальше! – Разгневанная негритянка замерла в дверях, и Майкл сник.
– Джозет, милая… – Майкл пытался растопить лед неотразимой улыбкой с ямочками на щеках.
– Какого черта ты привел сюда эту женщину? Думаешь, я подам тебе чай с бисквитами и буду отплясывать вокруг вас шимми, пока ты вставляешь ей в моей гостиной? Да ты взгляни на себя. Как там тебя называют парни? ПеГе? Первый гангстер? Ко всем чертям! Старая дерьмовая развалина, вот ты кто! – Джозет даже брызгала слюной от ярости.