Китай: страницы прошлого
Шрифт:
Уже в X в. китайцы научились использовать селитру, серу и уголь для производства пороха. По-китайски слово «порох» состоит из двух элементов: хо — «огонь» и яо — «лекарство». Это объясняется тем, что составные части пороха — сера, селитра и уголь — издавна использовались в китайской медицине в качестве лекарственных средств. Порох применялся в военном деле, а также при изготовлении ракет для праздничных фейерверков.
Плодотворно развивались математические знания. В книге «Арифметика в девяти главах», обработанной по более ранним источникам учеными Чжан Цаном (II в. до н. э.) и Цзин Чоучаном (I в. н. э.), излагается прием решения систем уравнений 1-й степени с двумя и тремя неизвестными путем последовательного исключения неизвестных. В книге имеется первое описание способа извлечения квадратного и кубического корней,
Определенного развития в Средние века в Китае достигли также химия, механика, строительное искусство, агрономия и многие другие отрасли техники и знаний.
Отдавая дань глубокого уважения таланту китайского народа, мы попытались лишь фрагментарно показать богатство его древней цивилизации. Но есть у китайского народа еще одно замечательное качество, о котором хотелось сказать особо, — это необычайное трудолюбие.
Великие цивилизации древности возникали в долинах больших рек, таких как Нил (Египет), Тигр и Евфрат (Месопотамия), Инд и Ганг (Индия). Это относится и к Китаю: колыбелью китайской цивилизации считается бассейн реки Хуанхэ. Территория этого бассейна — плодороднейшая местность, с востока омываемая Желтым и Восточно-Китайским морями, а с севера, запада и юга окаймленная горами.
На обширной территории бассейна реки Хуанхэ сохранились следы предков китайской нации, живших там сотни тысяч лет назад. Здесь зародилась наиболее ранняя в Китае культура земледелия. Рыхлый и плодородный лёсс, занимавший в этих местах огромные площади, нетрудно было возделывать примитивными орудиями труда.
Благоприятные климатические условия, достаточное количество влаги, плодородные почвы — все это содействовало процветанию земледелия на Северо-Китайской равнине, но одновременно требовало от земледельца неослабных усилий в борьбе с стихийными силами природы. Великие реки Китая — Хуанхэ и Янцзы были не только кормилицами китайского народа: они причиняли ему неисчислимые бедствия. Во время сильных дождей реки выходили из берегов и затопляли огромные пространства земли, уничтожая на своем пути посевы, оставляя людей без крова и пищи.
«Китай, — писал Л. Мечников в книге „Цивилизация и великие исторические реки“, — представляет собой такую географическую среду, которая, вознаграждая, с одной стороны, человеческий труд, с другой — внушает прибрежным обитателям под страхом смерти солидарность и постоянную суровую трудовую дисциплину во всех, даже самых узких, областях жизни».
Другим грозным врагом земледельца была засуха. Лёссовые почвы в Северном Китае отличаются мелкозернистой структурой и во время дождей быстро смываются. К тому же лёссовые поля не могут долго сохранять влагу, поэтому посевам постоянно угрожает гибель.
Вековая борьба с разрушительными силами природы (по числу стихийных бедствий Китай занимал одно из первых мест в мире) закалила китайского крестьянина, сделала его стойким и выносливым в преодолении жизненных трудностей.
Многие европейские ученые, побывавшие в Китае в XIX и начале XX вв., отмечали эти качества китайских трудящихся.
Английский китаевед Дж. Макгован писал:
«Как земледелец, китайский крестьянин заслуживает величайшей похвалы. Он проник во все тайны растительного мира, и потому, что бы он ни посеял или посадил на своем поле, все отлично удается ему и дает прекрасные результаты, если только было достаточно влаги.
Всякий, кто поближе познакомился с китайским крестьянином, не только назовет его добрым малым, но проникнется глубокой симпатией к нему. Больше всего привлекают в нем трудолюбие, добродушие и кротость, а главное, отсутствие жалоб на судьбу, несмотря на то что условия, в которых он живет, далеко не могут быть названы легкими. При всем этом китайский крестьянин не производит впечатления человека забитого и придавленного жизненной борьбой. Он легко поддается веселому настроению, а глаза его блестят от каждой шутки. Заложенный в его натуре юмор спасает его от отчаяния и сохраняет в нем доброту, несмотря на все жизненные невзгоды, в которых протекает его жизнь».
Русский китаевед И. Коростовец отмечал: «Скудость земли и чрезмерное население принудили жителей Срединной империи ввести у себя интенсивную систему хозяйства и выработали в китайском земледельце большую неприхотливость, трудолюбие и способность приноравливаться к обстоятельствам — качества, поддерживающие его в тяжелой борьбе за существование. Китайский земледелец хозяйничает там, где его западный собрат и не рискнул бы взяться за соху».
Земледелец должен быть буквально виртуозом, чтобы с крохотного участка земли собрать наибольший урожай риса и овощей и тем самым добыть себе элементарные средства для поддержания жизни. Вот почему китайский крестьянин, применяя простейшие орудия труда, с необыкновенным усердием обрабатывал свое маленькое поле. И все же, несмотря на трудолюбие и земледельческое искусство, он жил в постоянной бедности и нужде, что объяснялось социально-классовыми условиями в стране, где Сын неба, феодалы-помещики и их прислужники жестоко эксплуатировали народ.
«Глядя на трудолюбивый китайский народ, — делился своими впечатлениями в начале XX в. В. В. Корсаков, — народ несомненно культурный, который в истории Дальнего Востока был тем же, чем были в свое время Греция и Рим для Европы, невольно задаешь себе вопрос, как мог он дойти до такой степени упадка, в котором находится в настоящее время; ищешь причины, которые объяснили бы полное отсутствие людей, необходимых для его сохранения. В китайском чиновничестве можно признать тот народный бич, который всегда останавливал всякое движение вперед, сводил к нулю все усилия немногих, отличавшихся добрым почином мысли и дела. Современный период истории Китая ежедневно показывает, что из-за неспособности, неподвижности, испорченности администрации народу предстоят великие испытания. Хотя и говорят, что всякий народ заслуживает то правительство, которое он имеет, но китайское правительство, будучи чуждым народу, не смогло ни объединить различных частей этой огромной империи, ни проникнуться народным характером, его трудолюбием и энергией».
Действительно, на долю китайского народа выпали тяжкие испытания. Однако он не только страдал под гнетом тиранов, но и находил в себе силы бороться за лучшую жизнь, не склонив головы ни перед маньчжурскими завоевателями, ни перед заморскими колонизаторами.
Вся история маньчжурской династии Цин наполнена героической борьбой китайского крестьянства против «своих» и иноземных угнетателей, за национальное и социальное освобождение. Организационной формой борьбы стали тайные антиманьчжурские общества и различные секты, деятельность которых носила ярко выраженную религиозную окраску. Крестьяне верили, что они совершают «святое дело» и помогают восстановить предначертанный небом порядок на земле.
Члены тайных обществ вели борьбу под лозунгом «Свергнем династию Цин, восстановим династию Мин», что означало отстранение от власти маньчжурских императоров и восстановление на престоле китайского императорского рода. В середине XIX в. центральные районы Китая охватило Тайпинское восстание, длившееся почти пятнадцать лет (1851–1864). Такое название восстание получило от слова «тайпин» («великое спокойствие»); государство, созданное повстанцами, называлось Тайпин тяньго («Поднебесное государство великого спокойствия»).
Главной движущей силой восстания были китайские крестьяне, страдавшие от жестокой эксплуатации помещиков и ростовщиков и влачившие нищенское существование. Тайпинское восстание превратилось в крестьянскую войну, охватившую всю страну. Вначале оно разгорелось в южных районах Китая, а затем из провинции Гуанси повстанцы двинулись на север и достигли Нанкина. Руководители Тайпинского восстания, считая коренной причиной бед и страданий китайского народа господство маньчжуров, призывали всех китайцев, независимо от их социального положения, подняться на борьбу против маньчжурских варваров, с тем чтобы поставить на престол китайского правителя. Все маньчжуры — император Сяньфэн, феодалы, чиновники, военные — рассматривались как заклятые враги китайцев и подлежали истреблению. Восставшие клеймили позором царствовавшего маньчжурского императора Сяньфэна. В «Манифесте об истреблении дьяволов» о нем говорилось: «Нынешний маньчжурский дьявол Сяньфэн относится к племени северных варваров. Он, заклятый враг Китая, стремится превратить людей в дьявольское отродье, заставить их поклоняться нечистым духам и идти против воли истинного божества… Но знайте, что он уже осужден небом и его ждет неизбежная гибель». Крестьяне мечтали с помощью «справедливого» императора установить справедливые порядки, особенно в землепользовании.