КК -12. Часть 1
Шрифт:
Ренх-сат повернулся набок, глядя на толпу людей — которые смотрели на него с ожиданием, с ненавистью, со страхом и надеждой, и это движение чуть не заставило его потерять сознание. Что теперь с ним сделают боги? Вряд ли это будет больнее позорного окончания похода, который мог закончиться его славой.
— Или твое слово ничего не значит? — поторопил колдун. — Тогда и я забуду о том, что обещал отпустить тебя с твоими людьми в ваш мир.
— А ты бы, — прошептал Ренх-сат, — исполнил бы свое?
Дармоншир присел рядом с
— На самом деле все дело в формулировках, — тихо сказал он что-то непонятное, и генерал качнул головой. — В том, как сложить слова, — пояснил он, криво усмехаясь. — Я рисковал только собой. Речи про моих людей не было. И они не дали бы тебе уйти со мной. Я был бы твоим вассалом только до тех пор, пока ты жив.
— И ты ждешь от меня исполнения клятвы? — бросил Ренх-сат.
— Конечно, — приглушенно сказал колдун и поймал его взгляд, и Ренх-сата словно током прошибло. — А теперь. Говори. Говори, что обещал.
Тиодхар не хотел говорить, но рот его открылся сам.
— Я, Ренх-сат, — громко проговорили его губы, — признаю, что ты победил меня. Признаю себя твоим вассалом. И приказываю своим войскам бросить оружие и уйти обратно на Лортах!
Колдун отшатнулся от него с кривой улыбкой. Ему сунули в руки полотенце, он приложил к носу. Потрогал его, явно что-то колдуя, потому что кровь останавливалась на глазах. Огляделся. Огляделся и Ренх-сат, рискуя свалиться набок. Люди в кругу услышали его. Кто-то уже бросил оружие, но большинство стояли, словно замороженные, словно не верили в то, что все закончилось так. А за кругом продолжалась битва.
— Я думаю, лучше сделать так, — в круг вошла коротко стриженная женщина в плотном и тонком темном доспехе, защищавшем все ее тело от шеи до кончиков пальцев. Она мимоходом коснулась виска Ренх-сата, снимая муть, а затем махнула рукой. — Теперь тебя услышит весь город. Повторяй.
И он повторил.
Ему связали руки спереди, ноги, но не били и не издевались — оставили сидеть на мостовой под охраной. Группы норов сгоняли к домам, приказывали сдавать оружие. Невидши просто разрубали на части.
На площади загорались большие костры, звуки перестрелок становились реже и отдаленнее. Кто-то еще огрызался, не желая принять проигрыш, кто-то решил уходить отрядами к вратам сам.
У него мелькнула мысль использовать еще живых невидши, чтобы получить свободу — но за ним следили надежно те воины-звери, которые плохо реагировали на ментальное внушение. Да и смысл в свободе? Разве что попытаться уйти куда-то в этом мире в глушь, залечь на дно — потому что там боги его накажут.
Впрочем, в этом мире они тоже скоро появятся. И бежать ему смысла нет.
Колдун подносил к окровавленному рту сигарету, втягивал дым жадно, нервно и о чем-то беседовал с женщиной в доспехе. До ушей Ренх-сата доносились обрывки разговора, и он понял, что говорят о драконе, унесенном Лесидией. Колдун последний раз выпустил дым, отпил из фляги, подошел к Ренх-сату. Генерал знал, каким будет вопрос.
— Куда твои люди унесли дракона?
Ренх-сат усмехнулся.
— Туда, откуда он не вернется, — ответил он. — В жертву нашим богам. Хочешь его спасти, колдун, победивший меня?
— Хочу, — не стал лукавить колдун. — Ты полетишь со мной и прикажешь им освободить его.
Генерал покачал головой, сплюнул сгусток крови под ноги.
— Этого не было в нашем уговоре, колдун. Пусть я вассал тебе, но боги всегда на первом месте. В этом я тебе не помощник, и куда его понесли, не скажу. Разве что ты опять мне прикажешь?
Дармоншир поморщился. Выругался, помотав головой, сунул флягу за ремень. И вдруг склонился к нему, обхватывая пальцами за виски — и от взгляда, хищного и безжалостного, Ренх-сат выпрямился, готовый к боли.
И боль пришла, раскаленными прутами вкручиваясь в виски, разрывая голову. Из носа вновь хлынула кровь, потекла и из ушей, и генерал завыл, забился, пытаясь избавиться от того, кто влез ему в голову.
Дармоншир отпустил так же быстро, как схватил его, и Ренх-сат повалился на бок. Колдун отступил, качая головой с выражением глубочайшего отвращения к себе.
— Как Луциус это делал… Какая же все-таки дрянь, — пробормотал он, вытаскивая из пачки еще одну дымящую трубочку. Посмотрел на Ренх-сата, который силился сесть, вытащил флягу и бросил ему на колени.
— Помогите ему, — бросил он кому-то из солдат.
— Не так уж мы и отличаемся, да, колдун? — сипло усмехнулся генерал. Жадно схватил флягу связанными руками, поднес к губам.
Дармоншир поморщился еще раз и пошел прочь.
Командующий Майлз, опять не спавший более суток, смотрел на карту своей страны. Он уже знал, что в соседнем Рудлоге идут бои в столице, что в Йеллоувине только-только закончился разгром иномирянской армии, что сводная бермонтско-рудложская армия идет на Блакорию и скоро там будут свои сражения. Но пока он оценивал свою страну, потому что уставший мозг не мог охватить картину целиком.
За ночь дармонширские войска взяли в плен более пятнадцати тысяч лорташцев. Но и потерь убитыми и ранеными со стороны Дармоншира и союзных подразделений оказалось более семи тысяч. Листолеты и машины с ранеными мотались туда-обратно, многим пытались помочь на месте.
Часть из иномирянских войск не пожелала сдать оружие и отступила в сторону Блакории в надежде соединиться с войсками Манк-теша — эти группы еще предстояло отловить. Большая часть Инляндии еще находилась под иномирянской оккупацией — и пусть в захваченных поселениях остались крошечные отряды, которые не смогут противостоять армии, все равно их нужно зачищать.