Клад ивановской ночи

День 23 июня – накануне Ивана Купалы – народный праздник. С самого утра в деревне Линтуле все так весело и нарядно… Молодежь готовится к гулянью: сегодня ночью в лесу будут жечь смолу в бочке, солому, сосновые ветки, прыгать через костры («кокко»), петь песни и гадать на корнях болотных финских цветов – орхидей.

Вейне Толонен, мальчуган лет десяти, набрал и насушил целый мешочек этих корней… Какие интересные цветы!.. Листья у них изумрудной окраски,

с черными крапинками, продолговатые и толстые – похожи на змеиную шкурку. На заостренном длинном стебле густо нанизаны белые и сиреневые чашечки-сережки. А корни ни дать ни взять – человеческая рука с пятью расставленными пальцами.

Вейне давно бродит по селу, ко всему присматривается и прислушивается. Уютные крестьянские домики уже разукрашены зеленью. Над крышами развеваются флаги на длинных шестах. Из открытых окон школы доносятся звуки скрипки и стройное торжественное пение. Это учитель Паяри готовит к празднику новую песенку. Звонко и далеко слышны сильные молодые голоса.

В песне говорится о том, что каждый должен любить свою родину. Нет страны в мире лучше родины. Нигде красивее не блестят на солнце серебряные озера. Нигде не поют голосистее птицы. И лес, и небо, и море, и скалы – все это на родине кажется лучше и краше!..

Два хора поют в школе: один из деревни Линтуле, другой из деревни Пулине. Вечером, по старинному народному обычаю, оба эти хора будут петь перед многолюдной толпой. Финны называют такое пение состязанием хоров. И лучшим певцам и певицам, отличившимся на празднике, они выдают почетные награды.

Вейне заходит внутрь школы. Черные шведские парты сдвинуты в одну сторону. На стенах висят картины и раскрашенные таблицы животных, насекомых и растений. Паяри, окруженный поющими, стоит посредине класса. В одной руке у него смычок, в другой – скрипка.

Всюду так радостно и светло. Двойные широкие окна раскрыты. Солнце щедро сеет в них свои золотые лучи. Русая голова учителя Паяри вся в солнечном свете. Вейне с любовью всматривается в него.

Вейне привязан к учителю, – особенно с тех пор как Паяри стал женихом его сестры Хильмы. Обручение состоялось весной. Вейне хорошо помнит его. Молодые финские девушки и парни (пойки) пели тогда обручальные песни, а Вейне сидел в далеком углу комнаты, слушал песни и думал о том, какой хороший человек Паяри. Он добр, умен, трудолюбив и всеми уважаем. Недавно он подарил Вейне коллекцию жучков. Каких видов, совсем неизвестных Вейне, тут только не было! И с розовыми подкрыльниками, и с черными черепаховыми панцирями, и с ветвистыми оленьими рогами… Спасибо доброму Паяри…

Спевка заканчивается. Девушки и парни шумливо разбиваются на группы. Паяри в праздничном смокинге и бархатном жилете подходит к Вейне, ласково, ласково кладет руку на его плечо и говорит:

– Как здоровье твоих родителей?..

Вейне благодарно и радостно обращает к нему лицо с круглыми голубыми глазами.

– Благодарю вас, господин Паяри… Здоровы…

– Как чувствует себя старый Толонен?..

Старый Толонен – дедушка Вейне. Это древний-древний старик. Дедушка постоянно прихварывает, кашляет и жалуется на грудь. В ясные

солнечные дни он всегда выходит из дому погреться и подремать на открытом воздухе. Целыми часами безмолвно сидит он на скамеечке, всматриваясь слепыми глазами в даль, и только по привычке шевелит губами, точно курит трубку, которую давно уже оставил. Все охотливо заботятся о нем и искренне жалеют, что вот старый Толонен скоро, может быть, умрет.

Вейне отуманивается. На его лице печаль, – он жалеет дедушку, которому в последние дни нездоровится.

– Дедушка сильно прихварывает!.. – отвечает он тихо.

– Да, да!.. Слаб стал старик!.. – сочувственно говорит Паяри. – Сколько ему лет?.. Ты не знаешь, Вейне? Кажется, около восьми десятков?

– Семьдесят шесть лет, господин учитель! – с уверенностью и не без гордости отвечает Вейне.

Оба некоторое время молчат. Паяри медлительно о чем-то размышляет и потом снова спрашивает:

– Вейне!.. Почему твоя сестра Хильма не пришла на спевку?

– Не знаю, господин учитель!

Вейне хорошо знает, почему Хильма осталась дома, но только не хочет сказать учителю. Хильма удручена горем. Да не она одна, а все в семье Толонен удручены сегодня. Большое несчастье разразилось над ними: завтрашний день будут с торгов продавать за долг их новый, недавно выстроенный дом. И теперь старшие в семье только об этом сокрушенно и думают. Если будет продан дом, это значит, что они разорены и их ждет полная нищета.

Так неожиданно пришло к ним несчастье.

Был в Линтуле выходец из Швеции, богач Домбери. Он явился в деревню без одного пенни денег, но был очень жаден, изворотлив, хитер и быстро разбогател. Первое время он тайно занимался продажей разных недозволенных вещей, в том числе и водки, которою запрещено торговать в Финляндии. Потом, сделавшись богачом, он стал давать взаймы деньги бедным людям. Многие крестьяне были его должниками, и с каждым годом Домбери запутывал их все больше и больше в свои сети, отнимая за долг их дома и участки земли.

Дошла очередь и до отца Вейне – Мыкко Толонен. У него сгорел дом, и понадобились деньги на постройку нового. Где их взять? И Микко обратился к богачу Домбери, занял у него в долг семьсот марок. Дом был выстроен и стоил больше трех тысяч марок. Через год наступил срок уплаты. Но случилось так, что одно несчастье за другим стали преследовать Микко. То хлеб не уродился, то лошади пали, то сено сгнило от дождей в лугах. И долг остался не выплаченным к назначенному времени. Микко просил Домбери об отсрочке, но жадный богач был неумолим и подал в суд.

Суд постановил взыскать с Микко с издержками семьсот пятьдесят марок. Уже ленсман [1] приезжал из селения Райволы описать для продажи все имущество Толонен. А на двадцать четвертое июня были назначены торги.

Вейне вспомнил это, опустил голову, и на глазах его показались слезы.

Паяри заботливо склонился к нему и сказал:

– Ах, вот что! Я слышал, Вейне, что у вас завтра назначены торги на дом… Ну, ничего, не грусти!.. Передай своим родителям, чтобы они не тревожились… Может быть, как-нибудь все и устроится!..