Клад из сумочки
Шрифт:
– То есть как? – сощурился Пашка. – А тот, первый, где же?
– Сам бы очень хотел знать! Чтоб не чувствовать себя полным идиотом! День назад я держал в руках подлинный портрет Сарры Толстой. За это могу ручаться, я не первый день при антикварных делах! И мое слово пока еще что-то значит в профессиональных кругах! А сегодня я смотрю на эту мазню в кошмарной раме и всеми силами стараюсь не отдать концы на глазах у хозяина дома!
– То есть настолько плохо подделано? – удивилась Соня. – Но… как же господин Заночный сам не заметил? Ведь он же тоже
– Ну, во-первых, Мишке что Петр Соколов, что календарь с кошечками с вернисажа в Измайлово – все едино, – мрачно сказал Шампоровский. – А во-вторых… не такая уж это была бездарная мазня. То есть, разумеется, специалист с одного взгляда определит, что это новодел. Даже из рамы вынимать необязательно. Но новодел, весьма качественно выполненный, хочу заметить! Бумага состарена грамотно, краски притушены великолепно… в общем, отлично смастырено! И все же портрет не тот.
– А господину Заночному вы о своей догадке не сказали, – уточнил генерал Полторецкий.
– Ну… я даже возможности для этого не имел, – пожал плечами Шампоровский. – Мишка был занят с гостями, шел какой-то деловой разговор о важных поставках… И потом… я оказался в очень глупом положении! Только вчера я поручился за подлинность портрета – и сегодня фактически отказался бы от собственных слов и подписи под экспертным заключением! Такие пассажи, знаете ли, очень портят репутацию! Ей-богу, не знаю, как теперь поступить. Может быть, мне все же позвонить Мишке? Но ведь это ни в какие ворота не лезет…
– Так, будем думать, – нахмурился Пашка, яростно барабаня пальцами по колену. – Еще вчера вечером портрет был подлинным и вы как эксперт международного класса дали свое заключение. Сегодня он уже в жуткой раме – и уже подделка. Стало быть, за один день кто-то картину удачно подменил. Вопрос – кто это мог сделать? Кто вообще в доме Заночного знал о его существовании?
– Сам Мишка знал… ну и Ксения, конечно. Гостям портрет, насколько я знаю, не показывали. Ксюша настояла, чтобы он висел у нее в комнате.
– Хм… – поморщилась Соня. – Насколько мне показалось, господин Заночный склонен к эффектным жестам. Как это он не захотел показать свое приобретение гостям?
– Ты знакома с Мишкой? – удивился Шампоровский.
– Только что имели честь познакомиться, – вмешалась Нино Вахтанговна. – И услышать о себе, что мы никакие вовсе не люди. Какое счастье, что дочь господина Заночного совсем на него не похожа!
– Так они вдвоем здесь были?! – поразился антиквар. – А я-то удивился, что это за «Бентли» мимо меня пронесся на перекрестке! И за ним очень мне знакомая «Тойота»! Но что они тут делали, боже мой?! У Ксюши же день рождения, я был уверен, что она с гостями! И отец ее тоже!
Нино Вахтанговна коротко описала сегодняшний визит отца и дочери Заночных. Слушая, Соломон Борисович только качал головой:
– Бедная Ксюха… Мишка, идиот… Как был босяком, так и остался!
– То есть хвастаться приобретением перед гостями Заночный не стал? – снова спросил Пашка.
– Уверен, что
– Угу… А Ксения портрет, стало быть, тоже увидела только сегодня?
– Видимо, да. Мишка, несомненно, хотел сделать сюрприз… как он это понимает.
– А почему она нам ничего не сказала?! – возмущенно завопила Юлька.
– Полундра, ты что, с катушек сорвалась? – хмыкнул Атаманов. – С чего ей тебе все докладывать? Ты ей кто вообще?
– Ну-у-у… Рассказала же вот она Нино Вахтанговне, что у нее с папашей терки…
– Это фигня! – авторитетно заявил Серега. – Терки с родаками у всех есть. А чужому человеку сказать, что твой папаша ценную картину из музея спер, – это уже совсем другой базар. Он ей все-таки отец – зачем его под тюрьму подводить?
– Сергей где-то прав, – глубокомысленно заметил генерал Полторецкий. – Хотя, думаю, если б это все открылось, господин Заночный не сильно бы рисковал.
– Ничем бы не рисковал вообще, – подтвердил Шампоровский. – Покупать картины не криминал. Ах, это краденый портрет? Ах, знаменитый шедевр из музея? Да что вы говорите, кто бы мог подумать! А я его, знаете ли, купил на уличной выставке в Виннице… У кого? Ну что вы, разве я помню, какой-то бомж продавал… Вот и все.
– Стоп, – вдруг сказала Полундра. – Вы говорите, портрет в кошмарной раме был?
– Кошмарной – не то слово! Ничего более вульгарного я…
– А откуда она взялась? Ведь вчера ее еще не было? Сам Заночный вставить портрет в раму точно не мог, это уметь надо! Значит, он его кому-то носил! Может быть, тот человек портрет и подменил?
Наступила гробовая тишина. С минуту все обменивались ошалелыми взглядами.
– Полундра, ты голова, – наконец объявил Батон.
– А то! – гордо подбоченилась Юлька.
– Но зачем?.. – пробормотала Соня. – И кто? Картины обычно вставляют в рамы в багетной мастерской. Судя по тому, что рама дешевая, – это мастерская не из элитных. Полторецкий, можно выяснить, какие есть в Сочи багетные мастерские?
– Легко, – кивнул Пашка на айпэд. – Если вай-фай опять не заглючит. Но что толку, звезда моя? Если картину подменил дизайнер в мастерской – он в жизни не расколется. Тем более что доказательств у нас никаких. Если в мастерскую Заночный уже принес подделку… значит, картины поменял кто-то в доме Заночных.
– Исключено, – заявил Шампоровский. – Портрет лежал у Мишки в сейфе, вместе с кучей важных деловых документов. Комбинация замка, кроме него, никому не известна, за это ручаюсь. Мишка не тот человек, чтобы посвящать прислугу в свои дела.