Клад Мамаситы
Шрифт:
— Да, еще, — сказала она, — пока я не ушла. Поговаривают, что у тебя в этом году хорошо уродились авокадо.
— Разумеется, — сказал патрон, — я тебе сейчас их дам. — И крикнул кухарке: — Эмма, принеси нам, пожалуйста, несколько авокадо.
Вернувшись в деревню тем же самым образом, Мамасита тут же расплатилась с Кончитой за карандаш. Кончита взяла авокадо и с видом знатока потыкала пальцем в его верхушку.
— Еще несколько часов, и будет совсем спелый. Спасибо, Абуэла.
— Теперь я могу продать тебе обратно твой карандаш, — сказала Мамасита. — Вряд ли он мне еще потребуется, а если потребуется, я всегда могу прийти к тебе и купить его снова. Я продам тебе его за три песо и еще один листок бумаги, и тогда ты сможешь снова продать карандаш за четыре песо.
— Ах ты старая лиса! — не без восхищения воскликнула Кончита.
Что же случилось дальше? Дон Агостин вместе со своим управляющим предприняли несколько утомительных экспедиций к подножию гор, обнаружив, к своему огромному смущению, что скал и камней, похожих на человека или на ягуара, там несть числа. Измученные жарой, заеденные москитами, испуганные встречей с броненосцем, исцарапанные шипами растений, они бродили от одной раскаленной солнцем скалы к другой, безуспешно пытаясь расковырять кайлом спекшуюся выжженную землю в тех местах, которые казались им похожими на увиденное во сне Мамаситой.
Они нашли бессчетное количество козьих тропок, множество ручьев, не один обгоревший куст, а также немало скелетов коров, ослов, мулов, пум и жуткую высохшую мумию с рыжими волосами, одетую в старинный кожаный охотничий костюм. При таком обилии примет дону Агостину стало ясно, что ему никогда не найти клада, хотя винить в этом старуху тоже не поворачивался язык. Он решил, что попробует поискать клад как-нибудь попозже, но так у него руки до этого и не дошли.
Что же касается повитухи, то она, не зная, что делать со свалившейся на нее огромной суммой денег, спрятала купюры в маленький глиняный горшочек и закопала его на заднем дворе в землю на глубину двух ладоней. На чистом листе бумаги она нарисовала еще одну карту — такое же сплетение загадочных кривых линий, как на первой — и положила ее в ящик рядом с договором, составленным доном Агостином, посыпав порошком от термитов, после чего продала карандаш обратно Кончите за условленные три песо.
После смерти Мамаситы ее племянники нашли договор и стали гадать, куда Мамасита дела деньги. Значения листка, испещренного странными закорючками и загадочными пятнами, они так и не поняли, поэтому один из них, когда ему неожиданно приспичило, использовал бумажку в нужнике и выбросил ее в отверстие.
Спустя несколько дней после похорон Мамаситы Кончита проснулась утром, увидев во сне, что по соседству с местом, где раньше жила Мамасита, зарыт клад, и отправилась на тракторе продавать этот сон закосневшему к тому времени в скепсисе дону Агостину.