Клад стервятника
Шрифт:
«Скоро Зона, твари могут почуять тебя ментально, и с такого расстояния, что мама-не-горюй! Одно осталось — на удачу надеяться. На помощь звезды путеводной…»
И удача таки случилась, как женщины случаются одиноким мужчинам или наоборот. В общем, кстати очень.
Проказники совершали вылазки и орудовали в этом фрагменте ближнего околозонья давно и продуктивно. Здешнее кладбище им наверняка неслабо подсобило на первом этапе освоения новых земель. Как следствие, вытеснив всех конкурентов, они завладели этой территорией. Теперь их зачистили. Какая-никакая, а передышка, пока на освобождённую от хозяев местность нагрянет банда очередная.
Территория посёлка при коротком знакомстве оказалась своего рода Клондайком. То там, то тут по нычкам, в разных закоулках и уголках уцелевших, не исчезнувших и пока не развалившихся построек, не на каждом шагу, но встречались рюкзачки, покрытые толстым или тонким слоем пыли. Прежним хозяевам содержимое уже без надобности, потому как не употребляют проказники жратву существ живых.
Только оружие продолжает интересовать зомбей после трансформации как эффективное средство искоренения иных. Обо всём том, что не помогает искоренять, они попросту больше не помнят.
Луч прикидывал, где бы он сам прятался в этих развалинах, и следовал туда. Сталкерский опыт не подводил. Брошенная добыча обнаруживалась именно там, где и он мог бы схоронить её, будучи на месте неудачников, проигравших свои жизни. В первых двух тайниках встретились сухофрукты, бывшие некогда яблоками и абрикосами, а также сухари. Но лопнувшие банки рыбных консервов оставили на них неизгладимый след разводов томатного соуса. Чёрная плесень и гадкий запашок сотворяли выразительную ауру вокруг да около.
Единственное, что удалось извлечь из этой гнили, — нож кухонного типа. Это уже что-то. «Режик хоть метнуть можно, в надежде, что вдруг да воткнётся ржавым остриём в чей-то обесцвеченный или прогнивший глаз…» — прикинул сталкер возможность применения находки.
Обугленная некогда пожаром каптёрка складского помещения преподнесла настоящий сюрприз. Подарок весьма символичный. Стоило пнуть сапогом трубчатый металлический табурет, и под гнилой тканью униформы, нашпигованной человеческими костями, нарисовался старенький ПМ.
«Ствол» был достаточно щедро смазан в своё время, и перебирать его долго не пришлось. Отчётливый щелчок бойка известил — механизм готов к работе. Там же, в куче тлена, отыскались два полных магазина к нему. Всё как по сценарию геймерскому — с малого начинаем. Хоть смейся, хоть матерись, хоть плачь — чётко по классической схеме.
«Ладно. Никто и не надеялся, что возвращение будет триумфальным, дорога цветами усыпана, а все встречные-поперечные только и делают, что рукоплещут, орут от радости, шлемы вверх подбрасывают…»
И всё же благодаря найденному оружию дышалось куда легче. Хоть и не полной грудью, но явно посвободнее. Хотя этой пукалкой разве что от мелкой живности да от лихого человечка отобьёшься.
Сколько патронных магазинов и энергопакетов было истрачено… в то незабываемое времечко, когда он под надёжной протекцией Шутки проходил начальный курс выживания. Правда, было это в совершенно других фрагментах, и точные выстрелы напарницы всегда подстраховывали его. Сколько троп исхожено вместе! Не сосчитать…
Сегодня же, немало времени спустя, только его собственные опыт и чуйка сталкерская в подмогу. «Пушка — пушкой, но арматурку и ножичек выкидывать негоже, пригодятся наверняка!» Луч подумал это, осознав и убедившись в правильности направления мыслей. Потому что вдруг почувствовал знакомое, не позабытое совершенно, отчётливое, хоть и нематериальное, прикосновение. Будто чей-то пристальный взгляд просверлил ему затылок. И на том конце ниточки, связавшей его с источником сверлящего ощущения, проснулся интерес. «Прощупывает, видать, нового пришельца, исследует на подходе. Скоро узнает, выделит, обособит…»
Хорошо это или плохо, время покажет. Не зря же он, обидевшись на выдворение, обратно пришёл несколькими месяцами позже, чем мог бы. Вначале просто не имел возможности, но когда получил её… Последние месяцы он безуспешно пытался уйти прочь, спрятаться от ностальгии, избежать влияния. Не сумел.
Вернулся…
Рыскающее движение сквозь руины посёлка принесло скудный урожай плодов. Парочку армейских «тушёнок говяжьих», несколько десятков патронов разного калибра и осколочную гранату, старую добрую «лимонку». Всё это Луч рассортировал и, тщательно упаковав в тряпичные узелочки, закинул в рюкзак.
Вечерело, комплекс разгромленных зданий нужно было покидать. Неизвестно, сколько ещё проказников заявится сюда, набежит из Зоны. А то и припрётся какая-нибудь другая хрень. Выйдя ночью на охоту и обнаружив опустевшую нишу обитания, облюбует новое местечко для себя. Силы на исходе, спать хочется жутко… От усталости тоже можно погибнуть. Напарника уже нет, караулить некому. Ночка предстоит весёлая… «Может, остаться и окопаться в подвале каком? Завалить входы-выходы хламом разным, создать видимость, что бюреры логово устроили. Глядишь, и не сунется никто, убоявшись их…»
Это мысль, должно сработать.
Всё он помнит, однако. «Каникулы» вынужденные не отшибли память за год.
Само собой. В противном случае восстановленный Луч совершил бы последнюю ошибку в этой жизни, вернувшись в Зону.
НАЧАЛО ПУТИ
И стоило Николаю подумать о сходстве картографического цвета Зоны и впрямую подвластной ей округи с преобладающим окрасом космоса, как ожидание закончилось. Раздался характерный, с акта сотворения вокзальных миров не меняющий тембра голос дикторши. Двуцветная сочленённая змея харьковского состава уже вползала по монорельсу в крытый посадочной ангар.